Но зачем же тогда существует правоохранительная система? Давайте упраздним милицию, суды, уголовный кодекс, но будем с утра до вечера трепаться про высокую ответственность каждого чикатило (Чикатило – фамилия серийного убийцы, жертвами которого в 90х годах 20-го века стали более 50 женщин и девушек России) перед другими людьми, чтобы ему самому стыдно стало! Чем не способ покончить с преступностью? Очевидно, что ни одно общество не может положиться на внутреннее чувство ответственности всех своих членов. Потому что мера добра и зла у каждого своя - как мы выясним, испытывают ли чикатило с ельциным достаточные угрызения совести и есть ли у них вообще это чувство? Единственный выход - в том, чтобы само общество определило наказание преступнику, не полагаясь на его совесть. Тогда ни один чикатило или ельцин не прикроется оправданиями, что ему-де и так стыдно, а боль каждой жертвы так отзывалась в его сердце, что даже бессонные ночи, паньмашь, заработал (помните новогоднее ельцинское обращение от 31.12.99?). Достоевский  не смог обойтись без явки героя с повинной и последующего суда с приговором, не мог отделаться слюнявой сценкой с исповедью на коленях перед Соней, «искренним раскаянием» и обещанием «больше так не делать». Он понимал, что без судебной ответственности, без каторги, одной только совестью Раскольникова (моральной ответственностью) обойтись нельзя.

В главе 10 «Преступление и подвиг» приведен пример с женщиной-стоматологом, из-за неосторожности которой погиб ребенок. Судя по всему, врач была порядочной женщиной, и для нее этот стресс оказался настолько сильным, что она даже попала в психиатрическую больницу. Это ли не подтверждение ее переживаний, угрызений совести?!  Но, тем не менее, суд приговорил ее к наказанию в виде лишения свободы.

В свете подобных примеров становится понятным, с какой целью Путин и другие президенты частенько разглагольствуют об огромной ответственности, которую они и их чиновники якобы чувствуют на своих постах. Они хотят убедить население, что, независимо от личной судьбы, будут тяжело переживать за все промахи и неудачи своего правления. Они убеждают нас, будто у них есть чувство долга и совести, и благодаря этой совести они осознают свою моральную ответственность. А коль скоро моральную ответственность они и так сознают, то нет никакой нужды вводить для властей предержащих дополнительную форму ответственности – предстать перед судом народа. Единственное, на что они согласны – предстать перед судом истории.

Странность подобной логики становится очевидной, если соотнести её с  уголовными преступлениями. Стоматологу Наталье Першиной дали оправиться после стресса и провели судебное заседание. Болезнь не стала основанием для оправдательного приговора, несмотря на более чем серьезные доказательства ее раскаяния. А почему мы должны верить в честь и совесть президентов или депутатов парламентов, якобы раскаивающихся в страданиях, которые причинялись людям по их вине? Ведь «чужая душа - потёмки». Как технически проверить их россказни о жестоких душевных муках, или байку четы ельциных, что у них-де были бессонные ночи из-за переживаний за страну? Никто из них даже в больницу не попал, как порядочная врач Першина. Вывод напрашивается сам собой. И проверять не надо. Поскольку в их душу всё равно не влезешь, что они на самом деле думают - не поймёшь, то надо поступить с ними в зависимости от результатов правления, а не от того, сколько у них, по нашим оценкам, совести.

Нравственное воспитание играет огромную роль в организации жизни. Без него исчезают все препоны, не позволяющие человеку выродиться в зверьё голливудского типа (даже Раскольников так и не смог сделаться “Наполеоном” благодаря зачаткам духовности). Но кроме него необходима правоохранительная система, которая дополняет заведомо недостаточную нравственную ответственность правовой ответственностью - системой наказаний в виде штрафов, исправительных работ, тюремных заключений и даже смертных казней.