Жах!

Что-то в воздухе надрывно треснуло, и на грани восприятия раздался жуткий инфернальный стон. Все почувствовали. Все услышали. А Ллос так и вообще – скрутило. Видимо, ей по ушам это все било совсем немилосердно.

– Рок-н-ролл? – криво усмехнувшись, спросил Михаил.

– Музыкант был слишком пьян, а скрипка оказалась балалайкой… Ох, черт. Чего это происходит?

– Да наших должников выкручивает. Мы же их буквально на части раздираем.

– Ясно. А где все? Или возрождаемых нами богов сразу по свету разметает?

Вместо ответа откуда-то сбоку донесся смачный звук разрываемой плоти и довольное рычание. Словно кто-то дорвался до вкуснейшего лакомства, которое не ел очень давно. Виктор обернулся и замер – какой-то неизвестный громила разорвал пополам Селентис и с удовольствием вкушал ее сердце.

– Ты что творишь, дятел?! – зарычал Виктор.

Никакого ответа. Его просто проигнорировали.

Тогда он подхватил магией приличный булыжник и засветил его в район гениталий пожирателя.

Вопль.

Наполовину сожранное сердце темной эльфийки падает на пол. И неизвестный с лицом, полным недоумения, злобы и удивления, поворачивается к Виктору.

– Ты кто, скотина?! – поинтересовался Виктор, не встретив, впрочем, никакого понимания на лице волосатого дикаря жутковатой наружности.

– Это Молох, – произнес Михаил. Измазанный кровью бог перевел на него взгляд и вздрогнул. Видимо, узнал.

– А это была моя жена! Шлемазл, – выплюнул Виктор. – Контракт разорван! – И, совершенно не думая о последствиях, наступил на ту малую печать, которая описывала Молоха. Раз-раз ножкой и стер все. Узоры выжигали все на камне. Однако выкрошил он этот участок печати на удивление хорошо и быстро. Словно из песка был.

– А-а-а-а-а! – дико заорал Молох, скручиваясь на полу в какую-то жуткую позу. По всему его телу пошли бугры выворачиваемых узлами мышц. Лопалась кожа. Вытекали глаза. Доносился какой-то хруст – явно ломались кости. В общем – припекало знатно. Причем быстро, и сопротивляться он не мог.

– Вернуть ее нельзя? – нервно спросил Виктор у Ллос.

– Он поглотил ее энергию полностью. А души смертных слишком слабы, чтобы сохранять целостность, лишившись сил.

– Скотина… – процедил Виктор. – Почему он не развоплощается?

– Ты забрал у него всю силу, кроме энергии поглощенной души, – ответила Ллос.

Виктор спокойно подошел к корчащемуся на полу богу. Достал нож и, придавив дергающуюся тушку ногой, начал вскрывать тому грудную клетку. С каким-то холодным остервенением. Молча. Молох, впрочем, тоже не издавал никаких звуков, ибо, видимо, попросту уже не мог.

Уцепившись руками за края грудной клетки, Виктор развел ребра в стороны. До хруста – пока не сломались. Под ними билось сердце. Уже поврежденное ножом, но все еще живое – бога не так просто убить.

– Это была моя жена! – повторил парень с нажимом и, вырвав сердце Молоха, вгрызся в него зубами. Получалось плохо. Но он старался.

К счастью, вся эта вакханалия не продлилась долго. Уже секунд через десять сердце в руках Виктора осыпалось прахом, вслед за телом Молоха.

Парень осел на колени и вытер лицо.

Несмотря на то что все тело Молоха рассыпалось прахом, кровь на лице и руках осталась. Удивительно, да и только… И тут он заметил – вокруг него крутились какие-то странные полупрозрачные вихри.

– Что это? – куда-то в пустоту выдал вопрос Витя.

– Сила, отобранная тобой у Молоха, – вкрадчиво произнесла Ллос.