– Я тебя сейчас убью, – устало сообщила Килайя, неожиданно прыгая на кровать. Та протестующее скрипнула, намекая, что она не предусмотрена для такого активного времяпрепровождения, как убиение колдунов, которые к тому же еще и сопротивляются.

    – Почтенная, я прошу пощады! – отчаянно взмолился Райвэн, когда Килайя, плюнув на подушку, принялась щекотать его, разумно рассудив, что если не может придушить (изворотливый, паразит!), то уж защекотать до смерти попробует точно.

    – Доблестная, молю о милосердии! – сквозь смех просил колдун.

    – Ни за что! – решительно отмела все мольбы Килайя, продолжая свое черное дело…

    Мужчина вновь оглянулся и, удостоверившись, что в коридоре нет никого и его точно не видели, впихнул в свою комнату едва не заверещавшую от восторга «наивную эльфийку». Захлопнув и благоразумно заперев за собой дверь, дворянин, чье имя малолетний хулиган узнать не удосужился, так стиснул объект своих желаний в страстных объятиях, что тот демонстративно пискнул, изображая испуганную жертву растлителя, который еще не знал, с кем ему выпало несчастье связаться.

    От безнаказанности своего аморального поведения и полной беззащитности «жертвы» мужчина распалился еще больше и опрокинул еще раз пискнувшего мальчишку на постель. Развратителю эльфиек безумно повезло, что в комнате было темно, потому что от ухмылки Лаэлэна, которая сейчас больше напоминала вурдалачью, чем эльфийскую, можно было поседеть… Лэн был в полнейшем восторге!

    Дорвавшись до тела Перворожденного, мужчина совсем обезумел и начал срывать тряпки, которых заботами Айэллери было ну очень много. Лэн помогал ему себя раздевать и одновременно старался не выходить из амплуа жертвы насилия.

    Первый тревожный звоночек прозвучал в голове подлого развратителя, когда эльфийская грудь, освобожденная от одежды, оказалась абсолютно плоской. Дальнейший внимательный осмотр притащенного в постель недоразумения показал, что что-то тут совершенно не то. «Что-то не то» так легко сдаваться не желало и вцепилось в опешившего от такого поворота событий мужчину, как голодный дракон, повергнув аморального типа в состояние шока.

    Лэн, опрокинув свою жертву на спину, уселся сверху и с самым серьезным лицом начал угрожать мужчине… нехорошим, в общем. Тот почему-то ни на секунду не усомнился в желаниях и намерениях эльфа, а также в решимости исполнить эти самые намерения.

    Несостоявшийся растлитель эльфиек бледнел, заикался, сопротивлялся, но на разошедшегося мальчишку это не произвело должного эффекта…

    Айэллери упорно пытался отыскать донельзя обнаглевшего братца в зале, когда среди гостей появился растрепанный сын градоправителя с синяком на физиономии и завопил, что в доме находится оборотень. Если верить в то, что нес этот идиот, то чудовище находилось в комнате Райвэна. Возникает вполне закономерный вопрос, а что же вышеозначенный сын местного заправилы делал в такое время в комнате девицы?!

    «Как бы там чего не случилось…» – заволновался Айэллери и решил, что Лэн подождет, сейчас его помощь нужнее Райвэну. Надо как можно скорее оказаться в его комнате и предупредить до того, как толпа любопытных туда нагрянет.

    Пролетая мимо одной двери, Перворожденный своим чутким ухом уловил доносящиеся из-за нее хрипы, больше всего смахивающие на предсмертные.

    «Лэн!»

    Жертва Лаэлэна уже практически не подавала признаков жизни, когда дверь с жутким грохотом отворилась и на пороге появился злой, как сотня драконов, Айэллери, который пошел весьма оригинальными пятнами, узрев своего братца.