Бетти снова обняла Генри и поцеловала его в губы.

– Генри, иногда ты бываешь просто великолепен.

Да, иногда он мог быть великолепен. Сейчас он поедет домой и, отбросив ложь, заменит ее правдой. Он наконец все расскажет Марте, все без прикрас и со всеми неприятными подробностями. Ну не со всеми, конечно, а с самыми важными. Придется резать по живому, будут слезы, боль. Собственно, больно будет и ему. Настанет конец доверию и гармонии, царившей между ним и Мартой, но это станет и освобождением. Он перестанет быть бесчестным негодяем и испытывать вечный ужасный стыд. Правду надо предпочесть украшательству, а дальше будет видно.

Он обнял Бетти за стройную талию. В траве лежал большой камень. Пожалуй, этим камнем можно убить. Стоит только нагнуться и поднять его.

– Идем, садись в машину.

Он сел за руль и включил зажигание. Вместо того чтобы направить автомобиль на скалы, он немного сдал назад. Потом он часто думал, что это была его главная ошибка.

* * *

Вымощенная бетонными плитами дорога едва заметно вилась через густую сосновую рощу, ведя от скал к лесной дороге, где стояла машина Генри, почти скрытая низко свисавшими ветвями. Бетти опустила стекло, закурила очередную ментоловую сигарету и глубоко затянулась ароматным дымом.

– Она ничего с собой не сделает?

– Надеюсь, что нет.

– Как она отреагирует? Ты скажешь ей, что это я?

«Что ты что?» – подумалось ему, и он едва не сказал это вслух.

– Скажу, если она спросит, – ответил он вместо того.

Конечно, Марта спросит. Любой человек, узнав, что его методично обманывали много лет, захочет узнать, почему, как долго и с кем. Это нормально. Обман – это загадка, которую всегда хочется разгадать.

Бетти положила руку с сигаретой на бедро Генри.

– Дорогой, нам стоит все хорошенько обдумать. Мы действительно оба хотим ребенка, или как?

Это Генри знал точно. Конечно, он не хотел ребенка и уж, конечно, не от Бетти. Она – его любовница, и она никогда не станет хорошей матерью, нет у нее к этому склонности, она слишком много внимания уделяет себе. Совместный ребенок даст ей неограниченную власть над Генри. Она сбросит маску и начнет давить на него, выжимая для себя все, что можно. Генри давно носился с мыслью сделать операцию стерилизации, но что-то его удерживало. Вероятно, он все же не терял надежды, что ребенок родится у них с Мартой.

– Он уже сам захотел появиться, – произнес он.

Бетти улыбнулась, хотя ее губы дрожали. Генри взял верный тон надежды.

– Надеюсь, это будет девочка, – повторил он.

Они вышли из машины и снова поменялись местами. Бетти села за руль, машинально отжала сцепление и подергала рычаг переключения передач.

«Он явно не обрадован», – подумала она. Но можно ли требовать радости от мужчины, который наконец решился круто изменить жизнь и разрушить свой брак? Несмотря на многолетнюю связь, Бетти плохо знала Генри, но была уверена в одном – он не предназначен для семейной жизни.

«Она не может на это рассчитывать, – думал в это время он. – Бетти не может рассчитывать, что ради нее я поступлюсь всем». Он не имел ни малейшего желания менять свое уютное уединение на семейную жизнь. К этому он был не готов. После предстоявшей исповеди Марте начнется что-то совершенно новое. Придется изрядно поработать над тем, чтобы стать другим Генри – Генри, живущим исключительно для Бетти. От одной этой мысли ему становилось нехорошо.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать?

Генри кивнул:

– Ты можешь бросить курить.

Бетти затянулась и щелчком стряхнула с сигареты пепел.