— Виноградные веточки очень милые, — сказала Мэдди, поворачиваясь к Ноа. — В этом есть что-то символическое, вам не кажется?

Ноа, казалось, жевал изнутри свою щеку.

— Угу, — наконец проговорил он. — Это, пожалуй, подойдет. Сколько оно стоит?

Ювелир отщелкнул указательным пальцем крохотный белый ярлычок, прикрепленный к кольцу. Мэдди никогда не понимала, почему нельзя использовать ярлыки, которые люди действительно могут прочесть. Видимо, ювелиры боялись, что у их покупателей, шокированных ценой, случится сердечный приступ.

— Триста, — сказал ювелир таким тоном, будто объявлял сделку состоявшейся.

Однако Ноа уже мотал головой:

— У меня только двести пятьдесят.

Ювелир поджал губы и отщелкнул ногтем ярлычок другого кольца.

— Это — двести двадцать девять долларов и девяносто девять центов. С налогом будет примерно так.

Мэдди видела, как у Ноа краснеют щеки. Непонятно, то ли он был в замешательстве, то ли сердился. Бедный мальчик. Она знала из папки с досье Элли, что Ноа работает в местной кофейне на полную ставку. И вероятно, за минимальную плату. При таких доходах много не сэкономишь. Так что ему было не до излишеств. Тем более не до дорогих обручальных колец.

— Это кольцо тоже милое, — сказала она. Ноа нахмурился.

— Вы уверены, что мне нужно кольцо? — спросил он без энтузиазма.

Мэдди задумалась на секунду и затем кивнула. Она хотела бы дать другой ответ. Но против правды не пойдешь. Все желали видеть кольцо, когда девушка объявляет, что она помолвлена. Театральные программки, напечатанные по настоянию Ноа, были очень симпатичные, но вряд ли подобная вещь могла произвести впечатление на подруг и семью Элли.

— Хорошо, я беру его, — сказал Ноа, вынимая из кармана деньги.

Мэдди облегченно вздохнула.

Так. С этим все. О последней мелочи она позаботилась.

Она набрала побольше воздуха в грудь, мысленно готовя себя к предстоящему испытанию. Теперь уже скоро, подумала она. Пора приступать к марафону.

Глава 7

Сегодняшний вечер, приуроченный ко Дню святого Валентина, должен был состояться в том большом здании, которое Лилиан приобрела специально для проведения подобных торжеств. Особняк находился на той же самой улице, где Мэдди делила кров с Джеффом в период своего короткого замужества. Проезжая мимо дома бывшего мужа, она посмотрела на уродливую громадину. Архитектурная подделка в духе Средиземноморья большей частью была закрыта густой листвой насаждений, для защиты от любопытных зевак, гуляющих в бухте. Будучи ведущим «Американской модели», Джефф, как водится, имел разношерстный круг почитателей. Среди них были неистовые фанатики, угодливые подхалимы и конкурсанты, надеющиеся, что дармовые операции, сделанные им как участникам шоу, изменят не только их внешность, но и помогут изменить жизнь.

Несомненно, шоу изменило жизнь Мэдди, а изменению внешности подверглась ее сестра.

Мэдди с полуулыбкой посмотрела на себя в зеркало заднего обзора. По каким-то загадочным законам генетики, она ухитрилась покинуть чрево матери без существенных физических недостатков. Конечно, по нынешним меркам, когда все одержимы стремлением к совершенству, немного убавить животик ей не помешало бы. В остальном ей ничего не требовалось. Нос у нее был не слишком большим, глаза не такими уж и маленькими, а бедра и зад еще нельзя было назвать отвислыми. У Эмили, с другой стороны, в этом отношении все было не так благополучно. Возможно, потому, что у них были разные отцы. Наверное, к тому времени, когда их мать второй раз выходила замуж, она потеряла все надежды встретить привлекательного мужчину. Или, может быть, уже нося в себе Эм, она сметала все подряд — чипсы, торты и печенье, ибо для этого, к несчастью, достаточно было только протянуть руку.