Ну, о мыле мы уже кое-что знаем. Как нетрудно понять, «приготовить» пепел от сожженных трупов никак невозможно, он сам как-то, знаете, образуется при сжигании. А рассеивали этот пепел над вполне даже польскими полями, отнюдь не вывозя в Германию.

Впрочем, доводилось мне даже читать про то, что «из еврейских костей немцы делали муку и продавали ее в магазинах; из трупов делали мыло и посылали его в подарок своим женам; волосами еврейских женщин и девушек они набивали матрацы. Шесть миллионов евреев превратились в пепел, муку и мыло». В муку — это особенно чудесно. И что же пекли из «еврейской муки»?! Наверное, пироги и хлеб… Людоеды!! То есть евреееды проклятые!

Как видите, дорогой читатель, основатель Государства Израиль, международный террорист Менахем Бегин — еще более отвратительный враль, чем мистер Даймонт. Но если Даймонта еще допустимо считать невеждой, то уж Менахем Бегин врет сознательно и подло — ведь он-то как-никак участник событий и современник (в отличие от Даймонда, писавшего с того берега океана). Уж Менахем Бегин наверняка хорошо знает: никогда и никто не делал муку из «еврейских костей», а тем более не продавал ее в магазинах. Никогда и никто не слал своим женам мыла из человеческого жира (М. Бегин сказал бы, вероятно: «из еврейского жира»). Даже будь у нацистов такая практика, большую часть евреев они истребили не в лагерях, а в местах массовых расстрелов. Разумеется, уж конечно, в Бабьем Яру никто не «превращался в пепел, муку и мыло».

Объяснить эти (продолжим выражаться помягче) преувеличения можно только одним — упорным желанием, во-первых, сделать преступления нацистов еще более отвратительными и масштабными.

Во-вторых, желанием распространить эти преступления с кучки негодяев (виновных тоже очень в разной степени) на весь немецкий народ.

Впрочем, «в 1995 году, уже при президенте Жаке Шираке, признана ответственность французского государства и также коллективная вина», — с удовлетворением констатирует еврейская исследовательница. И: «Уже признаны как факт депортация на расовой основе и преследование евреев. Это все вписано в общую национальную французскую память».

Так же точно пытаются порой объявить поголовными «виновниками перед евреями» поляков.

Советские евреи ехали в Израиль в больших количествах и составили 20 % всего его еврейского населения. Ехали в национал-социалистическую страну, превосходно зная о царящих там расистских законах.

Ехали и за колбасой, и чтобы накормить «идеологическое голодание». А то плохо без идеологии сделалось. При этом советские евреи привыкли, что от государства надо «урвать» как можно больше — свое оно там или не свое. «Урывали», уже приобретая документы — запись в паспорте, что ты еврей, в 1988–1989 годах стоила от 1 до 3 тысяч рублей. «Урывали» при въезде — был случай, когда 70 безутешных родственников на руках привезли умиравшего деда… единственного еврея, остальные были сыновьями-внуками-родственниками сыновей-внуков. Всех впустили, а что дед почти сразу умер — уже неважно.

Способов «урвать» невероятное количество, но уже первые два дали простой результат: до 40 % «алии» — вообще никакие не евреи. Ни в каком смысле.

Куда ехала «алия»? В страну, где «светло от лампад», где сытно и весело. А приехали в страну с непривычно жарким климатом, тяжелой работой, массой своих внутренних проблем. Уехали от пугающих сказок «про погромы, которые начнутся прямо завтра» — туда, где марокканские евреи пускают в ход ножи против «не своих».