Возможно, взрослым людям, защищенным полицейским законом сталинского государства, действительно до войны казалось, что они свои в этой огромной стране, что антисемитизм гнездится только в душах нескольких пьяных хулиганов, что власть их любит, а они служат первой опорой своей власти. Нагловатые, самоуверенно-довольные, распевали взрослые евреи на „красных праздниках“ и на свадьбах: „Там, где сидели цари и генералы теперь сидим там мы, они сидят под нами…“ Не мешало бы им вовремя вспомнить конец царей и генералов и потом не жаловаться на злую еврейскую судьбу. Пока они самозабвенно токовали, в толщах униженной, измученной, репрессированной, оскверненной массы накапливался великий гнев, который в первую очередь готов был плеснуться на них, на чужаков, говоривших с неприятным тягучим акцентом, тормозивших спокойную крестьянскую жизнь с раздражавшим аборигенов торопливым темпераментом „делашей“, не понимавших ни чуждых им национальных ценностей, ни чуждых устоев».

Сегодня в Германию выезжают немцы из Казахстана, и многие из их дедушек хорошо помнят, какой национальности было начальство в трудовых лагерях.

И украинцы могут много чего вспомнить об организаторах и функционерах голодомора. «Ты прав, — однажды заметил мне мой друг Дмитро Квецко, националист из Украинского Национального фронта, — но ты прав от ума, а у нас душа окровавлена…

Я ведь помнил, как мои дяди и старшие братья распевали: „Там, где сидели цари и генералы, теперь сидим там мы…“

А Калинин (крестьянский повстанец, с которым Хейфец познакомился в лагере. — А.Б.) сидел под ними».

«Конечно, в Советском Союзе за последние тридцать лет антисемитизм ослаб с тех пор, как евреев удалили с партийных, высших советских постов, из карательных органов. Спасибо, большое спасибо коммунистам за это — они сняли с нашего народа не только тяжкое моральное бремя, но и способствовали его национальному самосознанию, значительно облегчили реальное взаимопонимание с народами этой диаспоры».

В общем, есть о чем поговорить.

И трудно не заметить двух важных моментов: евреи заспешили из СССР, когда окончилось их привилегированное положение 1922–1937 годов; когда стала скукоживаться, выхолащиваться советская идеология. Жить стало легче, но, как задумчиво говорили мне некоторые представители «древнего и великого народа», «социализма становится все меньше…». Вот они о чем… Об идеологии, получается?

В каждом народе существуют люди, которые предпочитают утопии реальности. Им приятнее и лучше жить в самой дичайшей выдумке, чем в реальном мире. Почему им так лучше — это особый вопрос. Он далеко не лишен интереса, но заниматься я им буду в другой книге.

Главное — такие люди есть везде. А теперь давайте сделаем предположение… Причем основания для него у нас очень, очень веские… Предположение состоит в том, что склонность к утопическому сознанию разным культурам свойственна в разной степени. И что у евреев она выражена во много раз сильнее, чем у русских. И вообще у всех народов иудаистской цивилизации она выражена сильнее, чем у народов других цивилизаций.

И вот тут-то все сразу станет ясно!

У русских такой контингент, конечно, есть. Стоило ослабнуть, потом рухнуть коммунистической идеологии, и, как клопы из старого дивана, полезли всякие белые, серые и буро-малиновые «братства», «реинкарнированные», то есть воскресшие, пророки Самуил и Исайя, поклонники беглого мента Сереги, который заделался «Виссарионом Христом» и комсомольской шлюхи Машки Цвигун, которая стала «Мэри Дэви Христом». В общем, парад жутких «тоталитарных сект», а попросту — любителей утопии. Таких сильных любителей, что жить без утопии, без эйфории принадлежности к «правильному» мировоззрению, без подчинения идеям и «вождям» они уже просто не хотят и не могут.