— Она же собиралась у нас ночевать.

— Передумала.

— Ты что-нибудь хочешь? Ты голодная?

— Нет, спасибо. Я сейчас лягу.

— Спокойной ночи. Феликс скоро уйдет.

— Ладно.

Когда мама говорила про Феликса, ее голос задрожал. И я подумала: интересно, а мой со стороны звучит так же?

35. Туман

В ту субботу мы с Антоном ездили к бабушке. Мы всегда навещаем ее в День всех святых. Папа тоже приезжает, и мы вместе ходим на кладбище и зажигаем свечку на дедушкиной могиле. Ночуем мы у бабушки, а в воскресенье вечером папа отвозит нас домой.

День выдался туманный, деревья, памятники, люди, медленно ходившие между могилами, — все было окутано влажной серой дымкой. Под фонарями туман казался белым и плотным.

Когда я была маленькой, Антон пугал меня привидениями и духами, и я боялась даже на секунду выпустить папину руку. В эти сказки я больше не верю, но на кладбище мне стало не по себе и захотелось быстрее уйти оттуда. У дедушкиной могилы я расплакалась. Бабушка обняла меня, вид у нее был такой, словно она, того гляди, сама начнет плакать. Мне было стыдно, ведь бабушка подумала, что я плачу из-за дедушки.

Вечером папа повел нас в ресторан. Он всегда так делает, и мы можем выбрать, в какой ресторан хотим пойти. Мы, как обычно, выбрали итальянский. Я заказала лазанью, но съесть ее не смогла. Она была очень вкусная, только мне кусок не шел в горло. Папа расстроился, что деньги — и немалые — заплачены зря. Вслух он ничего не сказал, но это было видно. Антон доел мою порцию.

Вернувшись домой, я сразу спросила у мамы:

— Кто-нибудь звонил?

— Звонил? — переспросила мама со странной усмешкой. — Нет, никто не звонил.

Она была бледной и непричесанной, а все пепельницы в доме были набиты окурками.

— Как папа? — спросила она, стараясь говорить бодро. — Как бабушка? Как дела у Ингрид?

Ингрид — это новая папина жена. Можно подумать, маму действительно интересуют ее дела.

— Ее с нами не было, — ответила я. — И слава богу.

Мама улыбнулась и погладила меня по голове.

— Нора, Нора, сказала она. — Что бы я без тебя делала?

А я крепко ее обняла.

36. Пустая парта Карин

Сегодня утром в классе было необычно тихо. Никакой музыкальной минутки. Гунилла сидит и молча смотрит на ребят. Те, кого не было на вечеринке, ничего не понимают. Они крутятся за партами, переглядываются, качают головой.

Парта Карин пустует.

Я боялась того, что вот-вот должно было произойти, тех слов, которые нам собиралась сказать Гунилла. И мечтала, чтобы это случилось поскорее — любые слова лучше, чем эта гулкая тишина.

Наконец Гунилла нарушила молчание.

— Вчера я разговаривала с мамой Карин, — сказала она.

Сабина издала тихий звук, словно у нее перехватило дыхание. Фанни сидела с невозмутимым видом, но ее руки, рисовавшие что-то на листочке, дрожали.

— Карин больше не вернется в наш класс, — сказала Гунилла. — После всего, что произошло на вечеринке в пятницу. Она перейдет в другую школу.

— Школу стриптиза, — ухмыльнулся Тобиас.

— Заткнись, не смешно! — оборвала его Сабина.

— Ладно, не буду, — сказал Тобиас.

— Не могу передать, как меня огорчило все происшедшее. Надеюсь, вас тоже.

Я подняла глаза и встретилась взглядом с Гуниллой. Несколько секунд она смотрела мне прямо в глаза. Потом кивнула мне и спросила:

— Кто-нибудь хочет что-то сказать?

Но тут в дверь постучали.