– Мой дом и слуги в вашем распоряжении, – объявил Трегоннинг, устраиваясь в другом кресле. – Что вам понадобится?

– В мастерской должно быть идеальное освещение. Лучше всего подходят бывшие детские комнаты, – сообщил Джерард.

Трегоннинг кивнул:

– У нас большая детская, в которой давно никто не живет. Я прикажу хорошенько ее убрать и все приготовить. Там много окон и все высокие.

– Превосходно. Но сначала я сам все осмотрю, чтобы убедиться, подходит ли комната. Хорошо бы, если б спальни, моя и моего камердинера Комптона, располагались поблизости.

– Уверен, что миссис Карпентер сможет все устроить, – отмахнулся Трегоннинг.

Джерард перечислил остальные требования: длинный стол, двойной замок на двери и многое другое. Трегоннинг беспрекословно выслушал и назвал слуг, которые выполнят все его желания.

– Остальное я привез с собой: скоро прибудет Комптон с багажом. Рано или поздно мне придется вернуться в столицу, чтобы пополнить запасы, но когда именно, сказать трудно.

– Разумеется. Вы можете хотя бы приблизительно определить, когда будет закончен портрет?

– Пока не могу. Предыдущие работы выполнялись за несколько месяцев. Дольше всего, восемь месяцев, я работал над последним. Однако во всех этих случаях модели были хорошо мне знакомы. В случае с вашей дочерью мне необходимо провести некоторое время, просто наблюдая за ней, прежде чем я попытаюсь сделать предварительные наброски. Кстати, главный вопрос, который нам необходимо обсудить, – это сеансы и все, что этот термин обозначает. Для такого портрета, который вы хотите получить, мне нужно, по крайней мере, вначале, постараться как можно чаще бывать в обществе вашей дочери. Наблюдать ее в различных ситуациях и в различной обстановке этого дома. Ее дома. Крайне важно понять ее характер, натуру и индивидуальность, прежде чем мой карандаш коснется бумаги, – пояснил Джерард и для проформы добавил: – Полагаю, она понимает это и готова пожертвовать временем, необходимым для создания удачного портрета.

Трегоннинг замялся. Джерард впервые увидел, как его самоуверенный хозяин несколько растерялся, и вдруг с упавшим сердцем припомнил оценивающий взгляд Жаклин Трегоннинг. Да согласилась ли она, чтобы он ее рисовал?!

Трегоннинг нахмурился.

– Она дала понять, что готова позировать, но тогда я не знал того, что вы только что сказали. Она может не осознать необходимости ... – Он выпрямился и решительно поджал губы. – Я сам с ней поговорю.

– Нет. При всем к вам уважении будет лучше, если это сделаю я. И смогу ответить на все вопросы, которые у нее возникнут. Таким образом, у нас просто не появится никаких недоразумений. И я не стану отнимать у нее так много времени, как только начну писать портрет.

Лицо Трегоннинга прояснилось. Он кивнул и расслабился.

– Пожалуй, так будет лучше. Она действительно сказала, что согласна, и наверняка не откажет вам, но пусть с самого начала все будет ясно.

Джерард облегченно вздохнул. Он верил в силу собственного убеждения куда больше, чем в способности Трегоннинга. Граф, похоже, сознательно отдалился и от действительности, и от всех окружающих, включая собственную дочь. Пока что Джерард не успел понять, как относится Жаклин к отцу, и, следовательно, есть риск, что она откажется позировать. Поэтому он сам поговорит с девушкой и заключит соглашение, на которое сможет положиться, если она вдруг заартачится.

Теперь он куда сильнее, чем Трегоннинг, был исполнен решимости поскорее начать портрет, причем при самых благоприятных обстоятельствах.