Мужчина улыбнулся, утер со лба воображаемый пот и направился обратно к своей скамье.

– Кстати, – крикнул он, когда Мелоди с матерью уже сворачивали за угол, – меня зовут Кен!

На мгновение мать и дочь остановились на тротуаре и оценивающе оглядели указанное здание. Это была старая, обшарпанная вилла в «регентском» стиле, стоявшая на площади сразу позади приморской набережной.

Мелоди посмотрела на кружащихся над ними чаек и вовремя успела шагнуть в сторону, когда одна из них произвела большущий черно-белый «плюх» всего в нескольких дюймах от ее ног.

В дверях дома появился Кен. Он босиком торопливо сбежал по лестнице и подхватил их вещи.

– Привет, Джейн, – сказал он ее матери, – и тебе привет, Мелоди. Заходите. Добро пожаловать в ваш новый дом.

Он провел их в большую комнату на самом верху дома со скошенным в обе стороны потолком и маленькими окнами. Обставлена она была предельно просто: односпальная кровать, заправленная лоскутным одеялом, белая металлическая двухъярусная кровать и шкаф из струганой сосны.

– Комнатка под самыми свесами, – сказал он, пригибая голову, чтобы открыть окно. – Для нас, высоких взрослых, не лучший вариант, но для вас, маленьких – просто идеально.

Обернувшись, он подмигнул Мелоди. Девочка улыбнулась ему в ответ, гадая, что это за «свесы» такие.

Когда Кен ушел, Мелоди с матерью сели рядом на односпальную кровать и стали смотреть в окно. Джейн выглядела очень устало. За прошедший год цвет глаз у нее сильно изменился – от пронзительного цвета морской волны до какого-то выцветшего лиловато-голубого. Когда Мелоди разглядывала мамины фотографии, сделанные до того, как умерло дитя, ей казалось, будто это совершенно другой человек. Волосы у нее потускнели, глаза потухли, на лбу пролегли две длинные, словно проделанные тупым ножом, морщинки, глубокие и полные печали.

– Я хочу кушать, – сказала Мелоди, которая за все время после ланча съела лишь три жевательные мармеладки, потому что мама сильно торопилась покинуть наконец дом тетушки Сьюзи.

Мать вздохнула.

– Ну, пошли тогда, – ответила она. – Посмотрим, что тут можно найти из еды.

Мелоди и Джейн робко ступили в кухню, и женщина подняла голову.

– О, привет! – сказала она. – Джейн? И Мелоди? Я Грейс, жена Кена. Очень рада познакомиться.

Она протянула им унизанную кольцами руку и каждой крепко пожала ладонь.

– А это Сет, – указала женщина на малыша на полу. – Поздоровайся, Сет.

Мальчик с любопытством поглядел на них, и изо рта на грудь опустилась длинная ниточка слюны.

– Давайте-ка я вам сделаю по чашке чая. Садитесь-садитесь!

Мелоди молча наблюдала, как Грейс заваривает чай. Ее очень удивило присутствие здесь этой Грейс, и вообще существование в мире Кена какой-то жены. Грейс была высокой и стройной, в серых штанах из тонкого жатого хлопка, в облегающей черной футболке и с брякающими на запястьях браслетами. Волосы у нее были гладко убраны назад, под ярко-красный хлопковый тюрбан. Она была и впрямь очень красивой, с сияющими на свету скулами и подведенными глазами. Единственное, что портило ее прекрасный облик, – это большая черная родинка у самого уха, из которой росли крохотные волоски, отчего Мелоди заключила, что эта женщина не слишком заботится о том, чтобы ее считали красивой.

Когда Грейс стояла у раковины, наливая в чайник воду, дверь распахнулась, и в кухню вбежал еще один ребенок: мальчик в камуфляжных брюках и коричневой футболке с длинными рукавами.