Изменить размер шрифта - +
Над историей с панталонами подшучивали в городе, поэтому, когда мисс Дэлглиш в ответ на свои расспросы услышала от Лилли, что та не собирается их носить, пожилая леди решила проявить настойчивость.

— Все девочки ходят в школу в панталонах, — твердо сказала мисс Дэлглиш.

— А я не хочу и все равно буду ходить в своих трусах, — не сдавалась Лилли.

— Ты нарушаешь правила!

— Нет! — упорствовала девочка.

— Я тебя накажу, Лилли.

Лилли по привычке вспомнила о щипках, укусах и тумаках, которыми награждали ее в доме на Мысу, хотя и догадывалась, что вряд ли стоит ожидать трепки от мисс Дэлглиш.

— Как? — спросила она у своей покровительницы.

— Не разрешу купаться в реке.

Лилли понимала, что этого ей запретить никто не может.

— Я буду носить трусики, — повторила Лилли.

Мисс Дэлглиш пошла на компромисс: она отвела Лилли в магазин мистера Уильямса и купила ей черные трусы, после чего среди школьниц даже установилась своеобразная мода — они стали носить трусы вместо форменных панталон, хотя без тугих резинок чулки теперь частенько сползали.

Вот так пожилая леди и ее воспитанница привыкали друг к другу, так складывались их непростые отношения, порой обе делали вид, будто не замечают разногласий. Например, мисс Дэлглиш вручила девочке ключ от ворот и запретила перелезать через ограду со стороны двора или улицы, но Лилли продолжала пробираться в дом своим путем, и пожилая леди пригрозила, что будет за это лишать ее десерта на ужин. Но Лилли и прежде обходилась без десерта, поэтому наказание не возымело на нее никакого действия, и все осталось по-прежнему.

Жизнь в особняке мисс Дэлглиш текла по давно заведенному распорядку, и Лилли пришлось приспосабливаться к нему, хотя она продолжала уходить и возвращаться, когда ей вздумается. Она вставала на заре, и ей не составляло никакого труда развести на кухне огонь в плите для миссис Питерс. У себя на Мысу Лилли привыкла разжигать печь. А здесь ее буквально зачаровывали небольшая электроплитка (одна из первых в городе) и электрический чайник, поэтому Лилли сама с удовольствием готовила себе чай и яичницу, прежде чем приходила миссис Питерс и спускалась завтракать мисс Дэлглиш. Лилли торопливо ополаскивала свою посуду под струей холодной воды, пока миссис Питерс не попросила ее оставлять тарелку и чашку грязными, потому что их все равно приходилось перемывать.

— Ни в коем случае, — твердо возразила мисс Дэлглиш. — Научите Лилли как следует мыть посуду, миссис Питерс, и пусть она убирает за собой.

— Она все перебьет, — возразила миссис Питерс.

— Не думаю, — проговорила мисс Дэлглиш.

Разговор происходил при Лилли, которая после этого много раз исправно мыла посуду и не разбила ни одной тарелки или чашки за все время, пока жила у мисс Дэлглиш.

Особенно ужасали пожилую леди манеры Лилли за столом, точнее ее гримасы, когда она ела или очищала языком зубы от остатков пищи.

— Сходи ко мне наверх и принеси большое зеркало с туалетного столика, — сказала пожилая леди девочке через неделю после того, как уехали ее родители.

Лилли вернулась с зеркалом, и мисс Дэлглиш поставила его перед ней.

— Теперь посмотри, как ты ешь и как ужасны твои гримасы.

— Не все ли равно, — буркнула Лилли.

— Для меня не все равно, потому что мне приходится на тебя смотреть, — сказала пожилая леди. — Ты должна научиться хорошим манерам не ради себя, а ради окружающих.

Лилли ела перед зеркалом, пока не научилась следить за собой; и тогда мисс Дэлглиш решила, что можно его убрать.

Но труднее всего Лилли отвыкала от привычки подбирать все, что плохо лежит; она вела себя в городе точно ковбой в привольных прериях.

Быстрый переход