— Ты ведешь себя невежливо. Встань и подай мне тетрадь.

Лилли повиновалась. Тихая и молчаливая стояла она перед мисс Дэлглиш, пока та читала.

— Это не сочинение, — заключила мисс Дэлглиш, — а перечень событий. В сочинении не только описывают, что произошло, но и делятся своими впечатлениями, чувствами. Опиши, как ты осторожно спускаешься к реке, чтобы не наткнуться босыми ногами на колючки. Что ты ощущаешь, когда ныряешь, плаваешь, играешь, какой ты видишь воду. Расскажи о реке — какая она неторопливая и спокойная летом, быстрая и полноводная зимой. Как тебе грустно, когда нельзя купаться. Вот что такое сочинение, Лилли. Поэтому, пожалуйста, начни его снова и постарайся написать целую страницу.

Но терпение Лилли уже иссякло.

— Вы не имеете права заставлять меня! — зашипела она по-кошачьи, выскочила из библиотеки и очутилась за оградой прежде, чем мисс Дэлглиш успела подняться со стула.

Было еще светло; пробежав по улице и переулкам к реке, Лилли без сил упала на берегу. Потом она бродила по отмели, расставляя вешки, чтобы увидеть завтра, насколько поднимется вода. Она прыгала с камешка на камешек на мелководье, оплетала ноги ивовой лозой, а под конец направилась на Мыс к своему прежнему жилищу, теперь совсем пустому, если не считать кучи старых газет и прочего хлама, оставленного Стьюбеками.

Ничто в доме не вызвало у Лилли трогательных воспоминаний, даже колченогая банкетка. Она вспомнила, что как-то спрятала коробку спичек между кирпичами дымохода. Выйдя из дома, Лилли отыскала спички, сунула в старую печь газеты, хворост и подожгла.

— Вот заметят в городе дым и начнут гадать, кто это тут поселился, — сказала Лилли вслух.

Озадачив горожан, она увидела, что уже смеркалось, пора было возвращаться «домой». Лилли была храброй девочкой, но оставаться впотьмах одной на реке было жутковато. Лилли верила в водяных, поэтому поспешила кратчайшей дорогой назад к высокой ограде владений Дэлглишей. Лилли вскарабкалась на нее и с удивлением оглядела дом под старыми эвкалиптами, освещенный электрическими огнями и утопавший в пышной зелени парка. Из комнат доносился страстный тенор.

— Завела граммофон, — сказала себе Лилли и, свесив ноги с ограды, заслушалась голосом Энрико Карузо, который пел «Vieni sul mar».

Лилли и не думала тайком пробираться в дом. Спустившись с ограды, она прошла через заднюю дверь прямо на кухню. Девочка жарила яичницу из двух яиц, когда появилась мисс Дэлглиш. Лилли ждала от нее оплеухи или подзатыльника, словом, какого-то наказания за свою выходку. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, словно две черепахи из-под панциря.

— Что ты тут делаешь, Лилли?

— Яичницу.

— Твой ужин в холодильнике.

— Мне хочется яичницу.

— Нельзя питаться только яйцами.

— Я не люблю холодное мясо, салат и всякую ерунду.

— Но это полезно.

Мисс Дэлглиш сняла сковородку с плиты и вывалила ее содержимое в мусорное ведро.

— После ужина поднимись в библиотеку, надо закончить уроки.

— Я уже кончила.

— Неправда, Лилли. Но речь идет не о сочинении, я была неправа, разругав его. В следующий раз, перед тем как ты сядешь за сочинение, мы составим план. А сейчас выучи французский и можешь завести граммофон.

Лилли любила слушать граммофон, какую бы пластинку ни ставила мисс Дэлглиш, но сейчас девочка прекрасно понимала, что за удовольствие придется платить, ибо это предусмотрено воспитательной системой мисс Дэлглиш, поэтому Лилли делала вид, будто музыка ее не интересует, как обычно не признавала свою вину, пока ее не вынуждали обстоятельства.

— Куда ты ходила?

— На Мыс.