– Наличные или карта? – откликнулся кассир.

На лацкане его пиджака красовался беджик с пятью звездами за обслуживание покупателей. Джулиан подумал: а каковы кассиры с одной звездой?

Следующая остановка – реквизит.

Джулиан задержался возле углового магазинчика, перед которым были выставлены большие корзины с фруктами и овощами. Может быть, чаша с фруктами? Нет. Скучно и банально. Даже урок для начинающих может быть более оригинальным, не так ли? И тут – словно его огрели по лицу мокрой копченой селедкой – в нос ему ударил запах рыбной лавки. Он взглянул на витрину, и вот оно – то, что нужно.

Моника

Моника взглянула на большие вокзальные часы на стене кафе. Без двух минут семь. Большинство студентов класса рисования уже пришли и подогревали свою креативность бокалами красного вина. В качестве дополнительного стимула для привлечения студентов Моника заранее предложила первый бокал бесплатно. Найти студентов было трудновато. Ей пришлось поднять несколько своих связей. Она упросила присоединиться двух своих поставщиков, а также бойфренда Бенджи – База. Чтобы заполнить последнее место, она даже пошла на флирт с мойщиком окон, не забыв извиниться перед памятью Эммелин Панкхёрст. Теперь, если она включит и себя, будет десять студентов. Приличное число. Если Бенджи удастся втюхать достаточно бокалов вина и других напитков, она может даже, заплатив Джулиану и Бенджи и закупив материалы, начать тратить, несмотря на снижение стоимости первого урока до десяти фунтов. Моника вновь посмотрела на часы. Она очень надеялась, что Джулиан не струсит.

В зале кафе слышался гул – это студенты, соревнуясь друг с другом, рассказывали, какие они бесталанные в живописи. Тут открылась дверь, и все умолкли. Моника заранее предупредила всех, что Джулиан немного эксцентричен. К тому же она чуть раскрутила его резюме. Она нисколько не сомневалась, что он не писал портрет королевы. Но все равно группа оказалась неподготовленной к появлению Джулиана. Он стоял в дверях в ниспадающей складками блузе художника, бордовой фетровой шляпе, с экстравагантным галстуком на шее, на ногах – сабо.

Джулиан помедлил, как будто для того, чтобы дать группе упиться своим видом. Потом засунул руку себе под блузу и театральным жестом извлек огромного омара. Баз поперхнулся, разбрызгивая красное вино по столу и новехонькой футболке Бенджи «Супердрай».

– Класс! – с легким театральным кивком произнес Джулиан. – Познакомьтесь с сегодняшним объектом.

– Господи! – затаив дыхание, пролепетал Баз. – Он еще живой?

– Он довольно старый, но пока не умер, – возразил Бенджи.

– Очевидно, я имел в виду омара, – закатив глаза, произнес Баз.

– Не будь олухом. Он красный, а это значит, его приготовили.

– Что такое «олух»? Рыба такая? – спросил Баз.

– Нет, то окунь, – ответил Бенджи.

Поскольку на всех студентов стульев не хватило, Бенджи с Базом сидели на одном кресле. Баз занял сиденье, а Бенджи устроился на одном из подлокотников. Каждому было лет по двадцать пять, их имена хорошо сочетались с точки зрения аллитерации, но в физическом смысле они были полной противоположностью. Бенджи, рыжеволосый шотландец, в ветреный день мог выглядеть как Тинтин, доросший до шести футов. Баз, с его китайскими корнями, был невысоким, темноволосым и жилистым. Родители База держали китайский ресторан напротив Бродвея, открытый еще дедом и бабкой, и все три поколения жили в квартире над рестораном. Бабушка База постоянно выискивала симпатичную девушку для единственного внука, который в конечном итоге должен был стать поваром.

Моника заранее расставила маленькие столы в кружок, а в центре – большой стол.