Юрий Львович сразу сел в мягкое кресло. Второе стояло напротив. Но Артем заметил следы от колес второго кресла на толстом паласе - чуть в стороне, там, где и положено было ему стоять. Значит, его сюда только недавно переставили. Специально ради этой беседы - Коньячку? - Управляющий откинул вниз дверцу бара так, что между креслами образовался удобный столик.

Несмотря на то, что домой предстояло возвращаться за рулем, Тарханов кивнул. Коньяк "Алафо" вызывал мимолетное воспоминания о ЮАР, где довелось его попробовать впервые, когда он проезжал через эту страну с румынским паспортом в группе других советских спецназовцев для участия в операции на территории Замбии.

- Не польский, надеюсь? - Артем посмотрел бутылку на просвет.

- Обижаешь.

Да кто же сможет "Алафо" подделать, тут один аромат такой, что ни с чем не спутаешь. Мне его, как в советские времена, по большому блату достали.

Юрий Львович стал разливать в пузатые большие рюмки. Себе плеснул совсем немного. Столько же хотел налить и Тарханову, но тот пальцем надавил сверху на горлышко, вынуждая налить полную рюмку - грамм двести - Вот это уже по-нашему, по-офицерски...

Коньяк в самом деле оказался хорош, и тепло солнечного напитка медленно расплывалось по жилам, заполняя голову.

- Слушаю, друг мой дорогой... - сказал Тарханов, как мог говорить с управляющим только наедине - Выкладывай свои проблемы.

Тот виновато прокашлялся, словно его застали за чем-то нехорошим. И заметно было, что он сомневается и в то же время понимает, что от разговора, на который сам напросился, не уйти.

- Такое, в общем дело... - долгая пауза. - Ты дочь мою знаешь?

- Видел пару раз.

Тарханов вспомнил молодую женщину лет двадцати пяти, приезжавшую к отцу на маленьком трехдверном джипе "Тойота-Прадо" Саму хозяйку машины он мало рассмотрел, обратил только внимание, что ростом больше ста восьмидесяти, а вот машина привлекла внимание и даже весьма понравилась.

- У нее неприятности.

- Крупные? - спросил Тарханов. Он начал подозревать, что его хотят втянуть в какую-то неприятную историю. Еще тогда, при предварительном разговоре, когда Юрий Львович уговаривал Тарханова оставить школу охранников и перейти на работу в банк, он почувствовал, что информация о нем, отставном майоре, была собрана обширная. Как предположил тогда Артем, она могла быть почерпнута только из досье ФСБ или из его личного дела в отделе кадров ГРУ. Слишком много конкретных деталей, о которых никто больше знать не мог. А выложили их перед ним только для того, чтобы показать свою осведомленность. В какой-то степени даже могущество. И сейчас, будь проблемы пустяковые, управляющий не стал бы показывать свою заинтересованность в офицере-пенсионере спецназа ГРУ.

- Как сказать... Пока только неприятности... Не слишком большие... Но могут стать и крупными...

- Ну-ну...

- Вообще, понимаешь, ситуация такая, что у нас с Яной - дочь так зовут - неважные отношения. Ну, если и не совсем из рук вон, то сильно натянутые.

- Отцы и дети. Извечные конфликты...

- От этого никуда не денешься. Сам понимаешь, - Юрий Львович храбро выпил остатки коньяка и как будто осмелел. - Это давно началось.

Когда она еще замуж решила в семнадцать лет выйти.

В этом возрасте они все максималисты. С тех пор и относится к нам с матерью не слишком... Мы тогда помешали, а она родила. На аборт не согласилась, родила и дочь одна теперь растит... В нашей помощи не особенно нуждается. В деньгах почти самостоятельная. Ну, квартиру я ей, конечно, купил. И так, по мелочи...

Тарханов подумал о собственной дочери, которая живет с мужем и сыном в тесной двухкомнатной квартирке вместе с родителями мужа.

- И машину... - добавил с улыбкой.

- Нет, - сказал Юрий Львович. - Машину она сама. Я, конечно, мог бы, но она не захотела... Заработала.