– Ничего, нормально. – Норин изогнул тонкие губы в усмешке. – Послужим Родине внеурочно.

    Командир третьего отделения Мирослав Норин был среднего роста, худощавый, подвижный, с мелкими чертами лица и глубоко посаженными маленькими почти бесцветными глазками. На смуглом лице выделялся только нос. Прямой, немного длиннее нормы. Этот нос он любил совать во все дырки, желая узнать, о чем говорят бойцы. Услышанное Норин докладывал лейтенанту, которого слушал беспрекословно. Особым уважением бойцов он не пользовался, но это его волновало мало. Главное, к нему благоволил Лабедин.

    – О чем разговор, парни?

    – Так. Трем о сосках. Какие лучше в постели: блондинки или с татуировками.

    Норин растянул тонкие губы в усмешке.

    – Лучше те, что дешевле.

    – Верно, – кивнул Ральф. – Можешь поделиться этой мыслью с лейтенантом, он оценит.

    Я незаметно ткнул того в ногу, но он продолжал беспечно скалить зубы. Норин перевел водянистые глаза с меня на Ральфа, кашлянул.

    – Ну, бывайте, парни! Нам пора.

    – Желаем успеха. – Ральф помахал ему рукой, потом повернул ладонь и поднял средний палец, согнув остальные.

    – Чего задираешь? Доложит Лабедину.

    – Да хрен с ним. Терпеть не могу крысиную рожу. Лижет задницу в надежде сделать карьеру шестерки.

    – Пусть. Ему не обломится. Лабедин такой же мудак, но не настолько дурной, чтобы пригреть этого пристебая.

    – Верно, – вздохнул Ральф. – Ладно, потопал я. Может, уговорю подружку на сегодня.

    – Ни пуха.

    – К черту, к черту, – пробурчал Ральф, направляясь к воротам. – К нему самому…

    До обеда я успел провести два занятия: фехтование и тактику, а после дал парням отдых. Очередной антициклон встал над городом, разогнав немногочисленные облака, и ударил по земле солнечным кулаком сорокаградусной жары. По такой погоде мозги плавились не хуже асфальта, и проводить тренировки было настоящей пыткой.

    Отделение засело в зале, благо здесь работали два кондиционера да в углу журчал самодельный водопад. Из десятилитровой кастрюли широким потоком в таз низвергалась вода и потом по шлангу через насос шла обратно в кастрюлю. Эстетика на уровне пещерного века, зато эффект превосходный. Прохлада, сдобренная влагой.

    Отделение развлекало себя как могло. Арнольд, Буен и Димид резались в покер, Гнат смотрел телевизор, поглощая попкорн. Свен и Влад вслух читали газеты, отыскивая политические новости, и комментировали их. Комментарии по большей части были нецензурными.

    Я, как и положено командиру, надзирал за процессом, то есть сидел на подоконнике, не спеша уничтожая запасы пепси-колы из холодильника и оглядывая воинство. Импортная шипучка была одной температуры со льдом и оттого вдвойне вкусной.

    – Искоренение коррупции в своих рядах – основная задача полиции на сегодня, – цитировал Влад и добавлял от себя: – А прочая мелочь вроде бандитов, воров и боевиков Зоны – ерунда, не достойная внимания. Бей своих, чтобы чужие боялись.

    – Бей всех, кто берет и не делится, – вторил ему Свен, листая газету в поисках новой сенсации. – И вообще, липкие руки, сгоревшее сердце и отмороженные мозги – главная сила полиции!

    Я фыркнул, одним глотком наполовину опустошил бутылку и вытер губы.