Игорь Иванов слишком хорошо знал, кто устроил теракт.

И хотел отплатить.

70

Они выстроились в две шеренги по обеим сторонам коридора, по шесть полицейских в каждой, в полном штурмовом снаряжении, спинами к стене. Грейвз и Форд ждали в арьергарде. «Черным пантерам» разрешалось самим выбирать оружие. Стоящий первым сжимал в руках самозарядное магазинное ружье-дробовик «Бенелли» двенадцатого калибра. Второй, дыша ему в затылок, держал пистолет-пулемет МП5 фирмы «Хеклер и Кох». Стратегия этих двух спецназовцев сводилась к следующему: вышибить дверь и обстрелять помещение. И помоги Бог тому, кто скрывается по ту сторону. Ну а потом остальные должны были работать по одиночным целям. На этот случай они тоже держали наготове пистолеты.

Капитан дал сигнал подойти ближе. Полицейский, вооруженный помповым ружьем «Вингмастер» фирмы «Ремингтон», пробежал по коридору и наставил его на дверь. Капитан поднял руку в перчатке. На пальцах он отсчитал: пять… четыре… три… два…

— Сейчас… — шепнула Кейт.

Грейвз кивнул.

Коридор наполнился оглушительным грохотом. Дверь сорвало с петель, та наклонилась и рухнула на пол. Последовали вспышка и удар взрывной волны — это взорвались газовые гранаты. Одна, потом вторая. Коридор заволокло дымом. В это время Грейвз, держа в руке пистолет, уже вбегал в квартиру. Глаза слезились. Кто-то закричал, сперва по-французски, потом на каком-то непонятном языке. Прозвучала команда:

— Arretez! Arretez! Bougez pas!

И почти сразу после этого бабахнули выстрелы из дробовика. От грохота у Грейвза заболели уши. Вся квартира предстала перед ним в виде разрозненных статичных кадров. Жалкая кухонька. Гостиная с ветхой мебелью. Ящик с автоматами. Еще один рядом с ним, только побольше, с надписью: «Собственность итальянских вооруженных сил. Семтекс-Н. 50 кг». Тот самый, который Эмма Рэнсом украла с территории воинской части неподалеку от Рима. Затем он услышал крик и, зайдя за угол, увидел копошащуюся массу людей в черном, навалившихся на какого-то человека с седыми волосами. Он яростно сопротивлялся, что-то выкрикивая на языке, который Грейвз узнал, но сразу все равно не смог разобрать.

Автоматная очередь, короткая и отрывистая, заставила Грейвза обернуться и посмотреть назад. Кусочки сухой штукатурки раскрошились в воздухе, впиваясь ему в шею и щеки. Он инстинктивно присел. Стоявший рядом полицейский рухнул: ему снесло полголовы. Грейвз направил пистолет на стоящую перед ним женщину с автоматом АК-47 в руках. Он нажал на спусковой крючок, но, прежде чем успел сделать это снова, последовал новый разрыв, потом другой — женщину отбросило на другой конец комнаты и швырнуло вверх на стену. Грейвз оглянулся и увидел французского капитана со вскинутым дробовиком «Бенелли».

А потом громче, чем все только что происшедшее, грянула тишина.

Прошло секунд семь.

Грейвз подошел к женщине. Практически разорванная пополам залпом крупной дроби, она была мертва. Одна пуля, насколько он смог заметить, попала ей в лоб. Но это была не Эмма Рэнсом.

Он вошел в спальню.

Мужчина лежал на полу лицом вниз, со скованными за спиной руками. На нем был серый костюм, волосы цветом напоминали металлическую мочалку для чистки кастрюль. Это он, подумал Грейвз. Швец.

— Покажите-ка его лицо, — попросил он.

Полицейский перевернул пленника, и Грейвз громко выругался. С первого взгляда можно было признать в нем выходца с Ближнего Востока. Внезапно тот разразился яростными протестами на языке, который Грейвз с удивлением узнал. Это был фарси.

— Он утверждает, будто они иранские дипломаты, — перевел Грейвз.