— Ты не хочешь, чтобы я ответил честно, так?

— Скорее всего, нет. Пошли, у нас есть всего пять минут. — Она двигается через поток студентов. Я иду следом, наблюдая, как ее хвост болтается из стороны в сторону, как хвост у лошади, с каждым ее шагом. — Алекс предупреждал меня, что ты мятежник.

Она и половины еще не видела.

— Откуда ты знаешь моего брата?

— Он был студентом моего отца. И он помогает мне отреставрировать мою машину.

Эта девчонка нереальна. Реставрирует машину?

— Что ты знаешь о машинах?

— Побольше, чем ты, — говорит она через плечо.

Я смеюсь.

— Хочешь поспорим?

— Может быть. — Она останавливается перед классом. — Тут твой класс по биологии.

Красотка проходит мимо и заходит внутрь. Она одета в джинсы в обтяжку и крохотную маечку.

— Вау, кто это был?

— Медисон Стоун, — бормочет Киара.

— Представь меня ей.

— Зачем?

Потому что тебя это доведет до белого каления.

— Почему нет?

Она прижимает книжки к груди, как будто они ее щит.

— Я могу назвать с ходу минимум пять причин.

Я пожимаю плечами.

— Перечисли мне их.

— Нет времени, скоро прозвенит звонок. Может ты сам в состоянии представиться Миссис Шевеленко? Я только что вспомнила, что забыла свою домашку по французскому в своем шкафчике.

— Тебе лучше поторопиться, — я смотрю на свое запястье, на котором нет часов, но не думаю, что она заметила. — Скоро прозвенит звонок.

— Я встречу тебя после занятия. — Она убегает по коридору.

В классе я жду, пока Шевеленко поднимет голову и заметит меня. Она за своим компьютером, и судя по ее виду, отправляет персональное электронное письмо.

Я прочищаю горло, чтобы привлечь ее внимание. Она поднимает глаза на меня и сменяет программы в компьютере.

— Выбирай любое место. Я проверю посещаемость через минуту.

— Я новенький, — говорю я ей. Она бы и сама могла догадаться, меня не было на ее занятиях последние две недели, но какая мне разница.

— Ты тот студент по обмену из Мексики, да?

Вообще-то нет. Это называется переведенный студент, но не думаю, что этой женщине важны детали.

— Ага.

Не могу не заметить капельки пота на усиках над ее верхней губой. Я уверен, что существуют люди, которые могут помочь с этим. У моей тети Консуэлы была та же проблема, пока моя мама не свела ее и немного горячего воска в одной комнате.

— Ты говоришь на английском или испанском дома? — спрашивает Шевеленко.

Я не уверен, является ли этот вопрос вообще законным.

— На обоих.

Она вытягивает шею и сканирует класс.

— Рамиро, иди сюда.

Парень латино подходит к ее столу. Он почти точная копия лучшего друга Алекса, Пако, только выше. Когда они учились в выпускном классе в школе, их подстрелили, и наша жизнь перевернулась с ног на голову. Пако умер. Я не знаю, если мы когда-нибудь сможем от этого оправиться. После того, как мой брат вышел из больницы, моя семья переехала к родственникам в Мексику. С тех пор, все было совсем по-другому.

— Рамиро, это… — Шевеленко смотрит на меня. — Как тебя зовут?

— Карлос.

Она переводит взгляд на Рамиро.

— Он мексиканец, ты мексиканец, удостоверься, что вы, испаноговорящие, будете в паре.

Я следую за Рамиро к одному из лабораторных столов.

— Она что, серьезно? — спрашиваю я.

— Ну, да. В прошлом году, я слышал, как Тяжелая Шеви шесть месяцев звала одного парня – Ивана, ‘Русский’, прежде, чем запомнила его имя.