— От Медисон. И знаешь что?

— Что?

Он закидывает таблетку себе в рот и откидывает голову назад, чтобы проглотить ее.

— Обычно, если Медисон что-то хочет, она это получает.

Глава 8

Киара

— Я дальтоник, — жалуется мистер Уиттакер капризным, хриплым голосом, окуная кисть в чашечку с коричневой краской и проводя по полотну. — Это зеленый? Как я буду писать картины, если эти краски не подписаны? —

В Оздоровительном Центре для Длительного Проживания Хайландс, проще называемом домом престарелых, во время класса рисования не соскучишься. Постоянный преподаватель уволился, и поскольку я была волонтером и помощником во время класса, я просто заняла его место. Администрация предоставляла краски, а я придумывала темы рисования для тех, кто посещал занятие по Пятницам после ужина.

Пока я спешу к мистеру Уиттекеру, к нам присоединяется седоголовая Сильвия.

— Он не дальтоник, — кряхтит она, находя свободный мольберт и занимая место рядом с ним. — Он просто слепой.

Мистер Уиттакер поворачивает ко мне свое худое, выветрившееся лицо, пока я, наклонившись, подписываю черным толстым маркером его краски.

— Она просто злится потому, что я не танцевал с ней на вечеринке, на прошлой неделе, — говорит он.

— Я злюсь потому, что ты забыл надеть свои зубы вчера на ужин. — Она машет рукой в воздухе. — Сверкал всем своими деснами. Тоже мне, Казанова, — говорит она, фыркая.

— Нахалка, — рычит мистер Уиттакер.

— В следующий раз вам лучше потанцевать с ней на вечеринке, — говорю я. — Поможет ей снова почувствовать себя молодой.

Протягивая руку, огрубевшими пальцами с артритом он притягивает меня ближе.

— У меня две левые ноги. Но не говори Сильвии, она мне жизни не даст.

— Разве здесь нет занятий танцами? — Шепчу я прямо ему в ухо, настолько громко, чтобы он мог меня слышать, а остальной класс нет.

— Я еле хожу. И уже никогда не буду Фредом Астайр. И к тому же, если бы ты была преподавателем, вместо той старой крысы Фриды Фитзгиббонс, я бы точно начал посещать эти занятия. — Он несколько раз поднимает и опускает свои заросшие седые брови и хлопает меня по заднице.

Я грожу ему пальцем.

— Вам никогда не говорили, что это сексуальное домогательство? — шучу я.

— Дорогуша, я старый развратник. В мои времена не было такого понятия, как сексуальное домогательство, и женщины позволяли мужчинам покупать им напитки и открывать перед ними двери… и даже щипать их за зады.

— Я позволяю парням открывать мне двери, но только в том случае, если они не ожидают ничего взамен. Я вполне обхожусь без похлопываний и щипаний моей задницы.

Жестом руки он дает мне понять, чтобы я уходила.

— Ах, вы, сегодняшние девушки хотите всего… и того больше.

— Не слушай его, Киара, — говорит Сильвия, подзывая к себе. — Что ты хочешь, так это хорошего парня… настоящего джентльмена.

— Таких не бывает, — говорит Милдред рядом с ней.

Хороший парень. Я думала, что Майкл был хорошим, а он даже расстаться со мной не мог по-джентльменски.

— Может, я останусь одна до конца моих дней.

Обе, Сильвия и Милдред яро качают головами, их белокурые локоны летают из стороны в сторону.

— Нет! — говорят они в унисон.

— Ты не хочешь этого, — говорит Сильвия.

— Я не хочу?

— Неа. — Она смотрит на мистера Уиттакера. — Потому что они нужны нам… даже если они дьявол во плоти. — Она подзывает меня еще ближе. — Я бы не возражала, если бы он похлопал по заднице меня.