Пол

Вечером попробовал поболтать с Митчеллом на вечеринке в «Конце света». Он стоял рядом с бочкой, наполняя пластиковый стакан. Я уже налил себе пива и стоял один рядом с «Кладбищем». Я вылил свой стакан и подошел к бочке.

— Привет, Митч, — сказал я. Было холодно, пар шел изо рта. — Как дела?

— Привет, Пол. Ничего особенного.

Он наливал пиво в два стакана. Неужели беспомощная сучка не может сама себе налить свое гребаное пиво?

— У тебя чего?

— Ничего. Мы можем поговорить? — Я взялся за кран.

Он стоял с двумя стаканами пива.

— О чем ты хочешь поговорить? — спросил он и посмотрел на меня своим фирменным пустым взглядом.

— Просто о том, как дела, — ответил я, сосредоточившись на пиве и пене, текущей из крана.

Подошла девушка и встала в очередь. Я взглянул на нее, но ее нетерпеливый взгляд был направлен не на меня, а лишь на мои руки.

— Я предупреждал тебя, Пол. Не забывай, — сказал Митчелл.

— Да знаю я, — сказал я и торопливо рассмеялся. У меня еще и полстакана не налилось, но я все равно уступил место девушке.

— Погоди-ка, а о чем ты меня предупреждал? — спросил я.

Я видел, как на краю «Конца света» стоит Кэндис, а позади нее и под ней простирается долина Кэмден и городские огни. Я не понял, как Митчелл мог предпочесть это, ведь он, по общему мнению, чересчур для нее красив. Это выходило за рамки моего понимания. Я хлебнул пива.

— Я предупреждал тебя. — И он засеменил прочь.

— Погоди. — Я отправился за ним.

Он встал рядом с одной из колонок. Громко играли Pretenders. Несколько человек танцевали. Он произнес что-то, но я не расслышал. Я знал, что он собирается сказать, но не думал, что у него хватит мужества это произнести. Он меня предупреждал? Возможно, но никоим образом не словесно. Хотя это чувствовалось в том, как он шарахался от меня, когда я прикасался к нему на людях, или после того, как он кончал. Или как он бил кулаком по столу, когда я покупал ему пиво в «Пабе», и говорил, что заплатит сам, и запускал через стойку доллар. Или в его бесконечных разговорах о том, как он хочет взять академку на семестр и поехать в Европу, в том, как он всегда добавлял с ударением: один. Меня же предупреждали, и мне было неприятно признаться в этом самому себе. Но все равно я последовал за ним туда, где стояла Кэндис. Он дал ей пиво. Она выглядела настолько дерьмово, а может, наоборот — хорошо, только мне никогда не удавалось примириться с этим. На Митчелле была футболка (не моя ли, случаем? возможно) и свитер от Эдди Бауэра, и он нервно почесывал шею.

— Вы знакомы? — спросил он.

— Да, привет, — улыбнулась она, и он взял ее пиво, пока она прикуривала.

— Привет, — улыбнулся я добродушно, как всегда; потом окинул ее грозным взглядом, пока она не смотрела, надеясь, что Митчелл заметит, но он не заметил.