Усадив Настю в машину, Стас сказал:

— Давай не будем даром терять время. У меня накопились кое-какие вопросы. Я буду говорить о личном, но ты не должна смущаться.

— О личном? — выдавила из себя Настя, пытаясь придумать, под каким предлогом можно все это прекратить.

— Я верно понимаю, что, когда ты в первый раз собралась замуж, тебе не было еще девятнадцати?

— Да, бабушки очень переживали, что Юра в два раза старше. Кроме того, он вел себя с ними в высшей степени легкомысленно. Подшучивал над их моральными принципами, над старомодными взглядами. Кое-как удалось их успокоить. Они считали, что зрелый мужчина сломает мне жизнь. А получилось все наоборот.

— В любом случае ты тут ни при чем, — подбодрил ее Стас. — Так что не стоит посыпать голову пеплом.

В любимом ресторане Руслана Фадеева Настю хорошо знали.

— На нас все смотрят, — пробормотала она, уткнувшись в меню.

— Это просто замечательно! — подбодрил ее Стас. — Пусть все привыкают, что ты теперь с другим. Завтра мы снова сюда приедем.

Однако назавтра до ресторана они не добрались. Как и в прошлый раз, Стас заявился в «Экодизайн» и за руку вывел Настю из офиса, по традиции наступив на ногу злобствующему Захару. Он уже усаживался за руль, когда телефон в кармане его плаща громко запиликал.

— Минутку, — пробормотал он. — Может быть, что-то Важное?

На линии был взволнованный донельзя Пучков, — Стас, ты где? — с ходу спросил он.

— Мы с Анастасией, как и планировалось, едем развлекаться.

— Мне жаль, но придется все отменить. Срочно возвращайся в агентство. В Руслана Фадеева сегодня стреляли.

— Он жив? — тихо спросил Стас, отворачиваясь.

— Пока жив, — ответил Пучков, нажимая на первое слово.

— Что, так плохо?

— Он в тяжелом состоянии. Пуля застряла в грудной клетке. Наверное, метили в сердце. Сам понимаешь, что нам придется объясняться с оперативниками. И Шороховой, кстати, тоже. Если она не против, можешь прихватить ее с собой. Ей будет легче в нашем присутствии. Поддержим, если что.

Когда Стас ввел бледную и растерянную Настю в агентство, она прямо с порога обратилась к Пучкову:

— Вот видите! Весь этот маскарад оказался бессмысленным! Мы пытались подменить одного мужчину другим, но номер не прошел! Проклятие не обманешь!

— Попробуйте взглянуть на дело с другой стороны, — ответил Пучков. — Ваше проклятие отчего-то нацелилось на того самого человека, который платит за расследование.

— Удалось проследить родословную ротмистра Шестакова, от которого, собственно, исходило проклятие. В семнадцатом он перешел на сторону большевиков. В восемнадцатом женился на крестьянке Ольге Уткиной. Умер в шестьдесят четвертом, оставив после себя дочь Арину Шестакову. Не буду утомлять вас именами и датами, доложу вкратце. В сорок шестом Арина выходит замуж за некоего Антона Фокина. От этого брака рождается сын Валерий Антонович Фокин. Ему сейчас пятьдесят лет, его сыну, Степану Валерьевичу — двадцать семь. Никаких других родственников и побочных ветвей нет.

— И на том спасибо, — пробормотал Стас.

— То, что мне удалось узнать о Валерии Фокине, должно нас заинтересовать. Вот, поглядите. — Саша Таганов достал газету и ткнул пальцем в объявление: «Изменение характера — коррекция судьбы. Доктор В.А. Фокин».

— Доктор чего? — спросил Стас.

— Как мне удалось узнать, доктор психологии.