Это конкретное занятие забронировано на три месяца вперед.

Миллер работает четыре дня в неделю, а остальные три дня доверяет своим сотрудникам. И каждый день она возвращается домой с работы с измученной, но довольной улыбкой на лице. Это ежедневное подтверждение того, что она сделала правильный выбор, когда вернулась в Чикаго. Она вернулась не только ради меня или Макса, но и ради себя.

Скользя рукой по ее пояснице, я кладу ее на ее задницу. – Могу я чем нибудь помочь?

– Я думаю, нам можно идти.

Притягивая ее к себе, я целую ее в висок. – Ему повезло, что у него есть ты, и мне тоже

Она поднимает на меня нефритово зеленые глаза, полные счастья. – Я думаю, нам всем повезло.

Как раз в этот момент Монти сворачивает за угол, входя через боковые ворота с огромным подарочным пакетом в одной руке и ящиком пива в другой. Потому что, несмотря на то, что сегодня день рождения двухлетнего ребенка, всем самым близким людям моего сына намного больше двадцати одного.

– Монни! – Макс ликует, когда видит его.

– Вот и мой именинник!

– Позволь мне пойти помочь твоему отцу.

Подбегая, я забираю пиво у него из рук.

– Спасибо, Эйс. В машине есть еще кое что.

– Я могу сходить.

– Я пойду с тобой, – говорит он, бросая на меня взгляд, который точно говорит мне, почему ему нужно вернуться со мной в машину.

Мы ставим подарок на стол для подарков и пиво в холодильник, прежде чем вернуться к его машине.

– Оно у тебя?

– Нетерпеливый, – смеется он. – Да, оно у меня.

Монти лезет в карман и вытаскивает маленькую, оранжевую бархатную коробочку.

Через несколько недель после того, как Миллер переехал в Чикаго, я пришел в квартиру Монти и спросил, как он относится к тому, что я прошу руки его дочери.

Он немного поплакал, в основном от радости, прежде чем вытащить кольцо, которое хранил при себе более двадцати лет. Это было кольцо, с помощью которого он собирался сделать предложение маме Миллер, но так и не получил возможности.

Когда он спросил, не хочу ли я им воспользоваться, я без малейших колебаний ответила "да". Это кольцо не только красиво и уникально, но и будет значить для нее больше, чем любое кольцо, которое я мог бы купить у ювелира.

Мои руки немного дрожат от нервов, когда я беру его у него, но когда я открываю крышку, меня охватывает ошеломляющее спокойствие от осознания того, насколько это правильно, от осознания того, насколько наша семья принадлежит друг другу.

Меня так и подмывало сделать предложение, как только она вернется, но из за того, что в ее жизни сразу произошло так много перемен, я решил подождать. До сегодняшнего дня.

– Это прекрасно, Монти.

– Это будет прекрасно смотреться на ней. Ее мама так гордилась бы ею.

Поднимая взгляд, я вижу Монти с блестящими карими глазами, уставившегося на коробочку с кольцом в моих руках.

– Ты уверен, что не против, если я воспользуюсь этим?

– Я уверен. Для меня будет гораздо важнее увидеть его у нее на пальце, а не хранить в этой коробке.

Обхватив его рукой, я заключаю его в объятия. – Спасибо тебе. Не только из за кольца, но и… из за всего.

Он обнимает меня в ответ. – Я люблю тебя, Кай, ты это знаешь. И я люблю твоего сына.

– Ты имеешь в виду твоего внука? – Спрашиваю я дразнящим тоном.

– Клянусь Богом, если ты начнешь называть меня дедушкой на работе, я надеру тебе задницу. Но да, я тоже люблю своего внука, и я счастлив, что ты наконец то делаешь все это официальным.

На заднем дворе полно наших друзей, включая персонал команды и сотрудников Miller's из пекарни.