|
Было видно: спокойная наглость безоружного чужестранца произвела на него впечатление. Что думать о таком человеке? Непонятно. И как себя с ним вести, тоже - Змеев хвост! - поди еще догадайся... - Не пойдет к тебе Сонмор! - зло предрек данщик. - Понадобишься - самого за ноги приволокут!.. Волкодав не ответил. Нарлак махнул своим подчиненным и медленно, шагом, храня неторопливое достоинство, поехал вон из деревни. Трое последовали за вожаком. Один за другим они миновали Волкодава. Молодому стрелку страсть хотелось толкнуть чужака лошадью и попытать его удаль. Он поймал пустой взгляд венна и передумал. Вовремя передумал, надо заметить. Когда они удалились. Волкодав повернулся и обнаружил, что на него смотрела вся деревня от мала до велика. Иные, помоложе и поглупее, - с восторгом. Старшие, давно ученые жизнью, - недоброжелательно. - Кто просил тебя вмешиваться, прохожий человек? - первым заговорил старейшина, и в голосе его была злоба. - Ты пришел и ушел, а нам с ними жить!.. Волкодав почесал затылок: - Деньги, которые ты им заплатил, были на четверть моими. Так что я тут не вовсе чужой... - Чего ты хочешь? - недобро осведомился старейшина. - Гороху, - сказал венн. - Кусочек сала, если найдется. Хлеба коврижку и горшочек молока. На два сребреника. Жена старейшины начала что-то говорить мужу, но тот, не желая слушать бабьих советов, вытянул руку: - Прогоните его, сыновья! Удивительное дело, подумал Волкодав, глядя на подходивших к нему троих верзил. Они боялись всадников. Ъсадники побоялись меня. Но вот уехали, и эти люди почему-то решили, будто прямо сейчас меня поколотят... Чудеса... Таких Летмалов он на своем веку видел достаточно. Здоровенный молодой мужик, на несколько лет моложе его самого. Соплеменники Волкодава сказали бы, дескать, Боги задумывали вылепить быка, но глины чуток не хватило, пришлось переделывать в человека. Одна незадача, успели уже вложить в ту глину бычий умишко. Такие, пока не пробьется борода, что телята: кто поведет, за тем и пойдут. И, случается, вызревают в справных богатырей, незатейливых и чистых душою. Летмал был ростом с венна, но вдвое шире его и, наверное, во столько же раз тяжелее. Такому, чтоб тяжести поднимать, и серьга от грыжи в ухо не требуется. Волкодав мимолетно подумал: этот малый, доведись ему несчастье, вряд ли выжил бы в Самоцветных горах. И еще, что почетное место старейшины вряд ли к нему перейдет. А и перейдет, вмиг под задницей треснет. Вот у младшего, Данмала, соображения побольше. То-то он торопится вслед брату, ловит его за рубаху... Руки Летмала, казавшиеся из рукавов, были величиной с медвежьи лапы и едва ли не такие же косматые. Они протянулись к неподвижно стоявшему Волкодаву: левая с растопыренными пальцами - схватить за грудки, правая, сомкнутая в кулак, изготовилась свернуть на сторону челюсть. |
