|
.. Волкодав справился. Из могучего тела словно бы разом выдернули все кости, обратив его в студень. Летмал распластался на траве и безвольно обмяк. Он оставался в сознании и, видимо, от испуга терял последний рассудок. Но не мог пошевелить даже губами. Только глаза вращались и полоумно лезли вон из орбит. Когда Волкодав присел на корточки рядом с Эврихом, Рейтамира беззвучно плакала, доверчиво прижимаясь к арранту и пряча лицо у него на плече. Эврих гладил ее по голове, по худенькой узкой спине, стараясь утешить. - Ты его..? - почти шепотом спросил он Волкодава. Он мог бы поклясться, что видел, как в серо-зеленых глазах венна постепенно гасли желтые звериные огоньки. - Не убил, - проворчал Волкодав. - Напугал. Отлежится к утру. Рейтамира повернула голову, подняла мокрое от слез лицо и всхлипнула уже в голос: - Возьмите с собой, добрые люди!.. служить вам буду... и матушке Сигине... рабой назовусь!.. Мне... только в реку теперь... Слезы душили ее. Эврих оглянулся на спутника. Можно подумать, мало им было пожилой женщины на шее. Беда только, ученый аррант откуда-то знал: ему легче было бы остаться здесь самому, чем не послушать этой мольбы. Хотя закон просвещенной Аррантиады в подобных случаях неизменно держал сторону мужа... - Конечно, возьмем, - сказал Волкодав. Его-то заумные рассуждения не донимали. - И рабой себя не зови. Он встал. Эврих передвинулся, просунул ладони (молясь про себя, чтобы Рейтамира не подумала скверного) и поднялся сперва на колено, потом и во весь рост. Его изумило, как легко оказалось нести ее на руках. Сумасшедшая взволнованно ждала их у края худосочного огородика. Она видела все, что случилось на пустоши. - Сейчас пойдем, госпожа, - сказал ей Волкодав. - Утра дожидаться не будем. Я когда-нибудь стану героем, как ты. Пусть не сразу, но все-таки я научусь. Ты велел не бояться ночной темноты. Это глупо - бояться. И я не боюсь. Если встретится недруг в далеком пути Или яростный зверь на тропинке лесной - Попрошу их с дороги моей отойти! Я не ведаю страха, пока ты со мной. Я от грозного ветра не спрячу лицо И в суде не смолчу, где безвинных винят. Это очень легко - быть лихим храбрецом, Если ты за спиною стоишь у меня. Только даром судьба ничего не дает... Не проси - не допросишься вечных наград. Я не знаю когда, но однажды уйдет И оставит меня мой защитник, мой брат. Кто тогда поспешит на отчаянный зов? Но у края, в кольце занесенных мечей, Если дрогнет душа, я почувствую вновь Побратима ладонь у себя на плече. |
