— Ты что-то знаешь о нем? — мгновенно заинтересовался повелитель Ратасса.

— Лучший друг покойного принца Генри, — отозвался Анеро. — К тому же поговаривали, что несколько раз поутру в его покоях находили погибших девушек.

— Погибших? — император нервно сглотнул, ощутив, как горло сжало спазмом.

— Истекших кровью, — подтвердил советник. — Утверждать однако я не берусь, но одну девицу я после князя видел… ее тело было покрыто шрамами. Долго малышка не прожила. Впрочем это отличительная черта дворянской молодежи Лассарана — привычка убирать тех, кто о чем-либо непозволительном осведомлен.

Хассиян простонал, и мрачно произнес:

— Катарину я не отдам! В любом случае, невзирая на ее согласие, либо несогласие!

— Об этом не может быть и речи. Учитывая наш план, мой повелитель, нам крайне не выгодно даровать наследницу Ортанона князю Арнар.

Она собиралась быстро, но надев скромное платье цвета осенних сумерек для посещения дворца, вместе с тем сложила несколько дорожных костюмов, белье, и тот самый костюм лесничего, в котором прибыла в Ратасс. Небольшое количество золотых монет, выпрошенное у отца, так же перекочевало в сумку со сменной одеждой. Все это она передала служанке, с требованием отнести к лекарю Раенеру, и оставить там. Быстро написала несколько слов на листке бумаги и взяла послание с собой.

Во дворец ехали молча, только Елизавета, словно предчувствуя что-то, постоянно держала Кати за руку.

Их остановили на въезде. Офицер личной гвардии Его Величества, вежливо попросил княгиню Арнар проследовать за ним. Кати молча подчинилась… Прощаясь, чуть сжала ладонь сестры.

Тайными переходами, и двумя скрытыми от посторонних глаз галереями княгиню Арнар провели в покои императора. Лорд Анеро склонился, приветствуя, затем сопроводил в личный кабинет Хассияна, и едва Кати вошла, закрыл за ней двери, оставшись в коридоре.

— Прости меня, — Ян сидел за скромным письменным столом, отложив при ее появлении скрепленные перевязью бумаги.

— У меня к вам будет просьба, — Катарина без тени улыбки смотрела на него.

— Я слушаю. — Хассиян не делал попытки встать и обнять ее, хоть и желал этого больше жизни.

— Не препятствуйте желанию моего супруга воссоединить семью! — отчетливо произнесла девушка.

— Нет! — это было почти рычание.

Он ответил, и лишь затем понял, что ответ был слишком поспешным. Понял и другое — она обо всем догадалась.

— Ты уже знаешь? — стараясь быть хладнокровным, спросил Ян.

Кати усмехнулась и пояснила:

— Накануне вы сообщили, что у вас слишком мало времени. Вероятно, гаорский корабль был замечен на горизонте еще вчера. И возможно, именно этим вы желаете объяснить свое поведение, не так ли?

— В уме вам не откажешь…

Развернувшись, Катарина направилась к двери, и взявшись за ручку, не оборачиваясь, произнесла:

— Будьте верны своему слову! Вы говорили, что выбор за мной, я свой выбор сделала!

Но едва она начала открывать двери, Хассиян метнулся к девушке. Одна его рука обхватила ее талию, вторая мягко, но властно закрыла двери.

— Катарина, — его губы касались шеи, целовали завитки темных волос, — я должен был знать… Прежде чем идти на конфликт с Гаорой, прежде чем пойти на шаг, который в глазах придворных выставит меня влюбленным болваном… Я император, пойми, я должен был знать!

— Знать что? — Кати словно окаменела в его руках. — Знать меру моего падения? Теперь она вам известна.