Виригин вспомнил, как Жора Любимов припечатал тогда, в июне: «Адвокат — тоже человек». Улыбнулся.

— Чего смеешься-то?.. — забеспокоился Мыльников.

— Ничего, все в порядке. Скажи, Борь, а цинизм — необходимый атрибут нашей профессии?..

— Здоровый цинизм, Виригин, ни в одной профессии не повредит. Цинизм принципам не помеха. Я, между прочим, ментов бесплатно защищаю. Это свято. Тебя куда отвезти?

— В главк забросишь? Хочу мужиков своих проведать.

— А вот это правильно, — одобрил Мыльников. — Надо поддерживать старые связи. Дружи со своими. Пригодится.

Виригин хотел сказать, что ничего такого в виду не имел, но промолчал. Успеется.

Он очень волновался, открывая хорошо знакомую дверь. Друзья еще не знают о его новом занятии. И неизвестно, как эту новость воспримут.

Студенты платного отделения Машиностроительного института Сергей Стукалов и Евгений Коротченко, провалив во второй раз экзамен, с ногами забрались на скамейку рядом со входом в институт и пили пиво. Подстилать газету на сидение, затоптанное их же собственными ботинками, было лень.

— Он на меня давно зуб держит, козлина старая… — Коротченко кивнул на окна института.

— Кто? — не понял Стукалов, дочищая сушеную воблу. Отходы производства, в связи с отсутствием урны, приходилось бросать прямо на землю.

— Да Кощей!.. Я вот так же на лавке сидел, а он подвалил и давай зудеть. Да молодой человек, да некультурно ногами на сиденье, да подумайте о других, да фуё-моё… Тьфу! Я ему чуть меж рогов не двинул.

— Надо было, — хмыкнул Стукалов. — Он бы кони двинул, ща бы нормальному преподу сдавали. Только зря ты думаешь, что он тебя запомнил…

— Почему?

— Да он не видит ни хрена. Для него человек-то не существует. Только вот ноги на сиденье да ответ на экзамене, а человек для него — ноль!

— Это точно, — согласился Коротченко. — Слышь, чего Брилев-то не идет? Или еще мучается?..

— Вон он… Похоже, не сдал.

Брилев и впрямь выглядел разъяренным. Вертел в руках зачетку. Потом швырнул ее на землю. Выпалил:

— Да пошел он к черту, этот Кощей! Вместе со своим сопроматом!.. На дополнительных завалил, гнида! Билет-то я списал.

Зачетку Вадик Брилев все же поднял, отряхнул от воблы…

— Мы с Жекой тоже в пролете, — Стукалов протянул приятелю бутылку пива. — На, глотни.

Брилев взял бутылку, сделал жадный длинный глоток, скривился.

— Пиво у вас теплое, придурки!

— Сам ты придурок, фуё-моё, — обиделся Коротченко. — Согрелось. Ты бы там еще до вечера… на дополнительные вопросы отвечал.

— Чтоб он сдох! Гнида! — вдруг закричал Брилев и разбил бутылку о спинку скамейки. Пиво с шипеньем окатило грязное сиденье. Осколки чуть не зацепили Коротченко и Стукалова. Те поежились. Брилев продолжал орать: — Я сейчас в круизе должен был быть, по Средиземному морю! Мне батя путевку подогнать обещал. Из-за этого старого козла… Чтоб он сдох!..

— Вадик, Кощей — он бессмертный, — заржал Коротченко. — По вечерам в Летнем гуляет, здоровье свое драгоценное бережет.

— Может, у него там на дубе сундук с яйцами?.. — ухмыльнулся Стукалов.