Возможно, потому, что я был в состоянии шока, но колебался я недолго. Училка уже протискивалась через узкий проход в убежище, когда я дернул ее за край пижамы.

— Погоди, дай мне это, ребятам помогу, — я вцепился в ее скрученную простыню с кирпичом на конце.

Блондинка не возражала, она кивнула в знак согласия и отпустила свое оружие. В голове появилась идея, и я первым делом развязал узел на «неударном» конце простыни, а потом побежал к ребятам. Сердце в груди било кувалдой, эти удары гулко отдавались в висках. На бегу я сделал несколько очень глубоких вдохов-выдохов, как перед погружением в воду. Потом, перехватив импровизированный боевой цеп поудобнее, обогнул железную решетку, ограждающую ступени, перепрыгнул сами ступени и влетел в столовую.

А там застал полнейший дурдом. Остатки столов были перевернуты, под ногами, как в коридоре и в холле, валялись какие-то ящики и старые противогазы. У квадратной колонны в лужи крови лежал «спортсмен». Вместо пальцев на его кистях сейчас торчали окровавленные огрызки, живот его, казалось, взорвался изнутри, а вокруг валялись внутренности. Он был явно мертв, но вдруг его тело последний раз конвульсивно дернулось, заставив меня содрогнуться. Я ходил как-то на экскурсию в морг, но данное зрелище было на порядок хуже. Желудок дернуло спазмом. Захотелось развернуться и стремглав убежать, но было уже поздно.

Когда я вбежал, тварь почти зажали в угол и Панкер пытался огнем оттеснить ее к Женьке и Саньку. А эти двое так слаженно орудовали своими железяками, что мне показалось, они всю жизнь работали в паре. На боку животины уже кровоточили две рваные раны от их ударов. Уродина, воспользовавшись секундным замешательством мужчин, вызванным моим появлением, вырвалась из окружения и кинулась на самого слабого. Понятное дело, на меня.

Я раскачал узелок с кирпичом и обрушил его на тварь. Промазал! Кирпич гулко ударил плиты перед самым грызлом зверя. В следующую секунду монстр впился зубами в простыню и стал ее рвать. Видимо, ткань пахла человечиной, и зверь решил, что это моя рука. Вот тупая скотина, разве бывают у кого-то такие длинные руки?

Я распахнул свободный край простыни на всю ширину и накинул его на тварь. Животное замешкалось на пару секунд от такого поворота событий. Этого времени как раз хватило, чтобы подскочивший ко мне Женька со всего размаху перетянул этого маленького злобного «Каспера» грифом штанги. Раздался характерный хруст, тварь взвыла. На простыне в месте удара проступило пятно крови. Но Женька не успокоился, он вновь и вновь обрушивал свою булаву, меся холмик на простыне, пока тот не стал совсем плоским.

— Боец, отбой! — гаркнул Сашка. — Оно уже сдохло.

Женька остановился, безумным взглядом зыркнул на нас и криво улыбнулся.

— Шустрая гадина, хэ! Куда проворнее тех песиков… хэ, и кучи говна на ножках, которых мы… хэ, в спортзале приложили, — эмвэдэшник стоял, держа в руках окровавленный гриф, и пытался отдышаться.

— А вы здесь давно? — спросил я.

— От силы час-полтора, но уже успели насмотреться такого… — ответил Димка Панкер, потом кивнул в сторону мертвого мужика в спортивном костюме. — Этот уже третий, кто протух.

— А вы знаете, как сюда попали? — спросил я без особого энтузиазма, догадываясь, что мне ответят.

— Нас здесь было семнадцать человек… теперь шестнадцать, если вместе с вами. И все как один либо заснули и проснулись уже здесь, либо потеряли сознание и также очнулись здесь, — «успокоил» меня Санек. — Лично я во дворе дома кухню под заказ докручивал и уснул на верстаке после бутылки коньяка.