|
– Положено так… – пробормотал Шрек, входя в избу. – Разрешения спросить. – У кого? – Домовой… Данил с Сашкой опять переглянулись, Сашка пожал плечами. – В деревне так делали… В детстве… – послышалось из темной избы. – Задобрить… – А иначе?.. – спросил Данил, ныряя вслед за Лехой. – Плохо будет… – из Шрека, как всегда, слова приходилось тянуть клещами, и Добрынин, плюнув, прекратил это неблагодарное дело. Задобрил – и ладно. Чем бы дитя ни тешилось… В избе было неуютно. Рассохшиеся доски пола, стены с осыпавшейся местами глиной и торчащей плетенкой, посеревшая, давным-давно небеленая печка. Стекла в окнах если и уцелели – то через одно. Потолок, угрожающе прогнувшийся в центре, полусгнившие, источенные ножки лавок и стола – все указывало на то, что изба доживает последние годы. Данил выглянул в окно – огород в таком же состоянии, весь в траве. Тоска, запустение. За огородом в неверном лунном свете темнело еще одно строение с трубой – банька. – Ну и что мы тут найти хотим? – задал вопрос Сашка. – Н-да, ловить явно нечего… – пробормотал Данил. – Шаром покати. – До Начала еще… люди ушли… – пробормотал Леха, заглядывающий в загнётку печи. – Как это? – заинтересовался Сашка. – Просто так ушли? Зачем? – В города… «Вот так… – печально усмехнулся Данил. – В города ушли – да там и сгинули. А здесь останься – глядишь, и выжили бы три-четыре дома. Да кто ж знал…» – Ладно, пошли отсюда. Оказавшись на улице, Сашка принялся вертеть головой, осматриваясь, а потом уточнил: – Остальные дома будем проверять? – А есть смысл? Только если снаружи… Бери Леху и чеши на противоположный край, начинайте оттуда к середине двигаться. Ая с этой стороны пойду. Если заколочен дом – то нечего в него и лезть, мимо проходи. – А если открыт? – Если найдешь такой – проверяй. Только осторожно там. И баньки с сараюшками осматривайте, если попадутся. – Так, может, вместе и пойдем? – Разойдемся – быстрее обшарим. Ужин скоро, а мы здесь торчим. Все, чешите, а я пока баньку осмотрю. Времени на баньку ушло немного. Данил, держа наготове «винторез», осторожно прошел по огороду и подошел к бревенчатому строеньицу. У порога, следуя примеру Шрека и стесняясь сам себя, незнамо у кого испросил разрешения заглянуть внутрь. Не сказать, чтоб он был суеверен – но что-то такое в словах Лехи было… Тем более – как он успел уже убедиться – чертовщины в мире после Начала изрядно прибавилось. Банька была пуста – чего и следовало ожидать. В свете фонаря мелькнули черные полати, печь, иссохшие прутья березовых веников на стенах. В предбаннике, в углу, обнаружилась железная бадья с проржавелым дном, под лавкой – стеклянная пивная бутылка, – и ни единого следа присутствия не только человека, но и какой-либо другой живности. Ну а раз так – нечего больше тут делать. Еще раз оглядевшись, Данил выбрался наружу. Прошелся по огороду, сделал крюк, обойдя покачивающийся на легком ветерке о дуван в самом центре, и вышел на улицу. Улица на всем протяжении была пуста – Санька с Лехой, вероятно, решили ревностно подойти к проверке и обшаривали сейчас какой-нибудь сараюшко. |
