Берз не думал ни мгновения — развернулся на месте, подозвал к себе одного из назир-ашей и что-то негромко ему приказал. Тот тут же исчез. А вокруг самого Алвана началась суета — добрые две трети телохранителей переместились так, чтобы защищать его от возможного удара в спину, а оставшиеся взяли под контроль Подкову и его людей.

Воины, стоящие в первых рядах и тоже заметившие эти передвижения, глухо зароптали, и я, почувствовав, что большинство из них все еще считает Гогнара сыном Субэдэ-бали, снова вскинул руку над головой:

— Для тех, кто еще не понял: рык Дэзири-шо, который вы слышали только что, не имеет никакого отношения к воле Первого Меча Степи. Его издает манок, который был сделан по приказу короля Иаруса Молниеносного для Гогнара, сына Алоя и его людей…

Ропот и не думал затихать.

— Дело в том, что этот человек — делириец. Не только по рождению, но и по духу. И для того, чтобы вы не удивлялись всему тому, что я скажу дальше, открою вам глаза на некоторые подробности из его прошлого. Хотя нет, я попрошу это сделать человека, который некогда брал Гогнара на службу в Ночной двор Делирии!

Граф Андивар оказался рядом со мной уж слишком быстро. Видимо, его ускорили толчком в спину. Кстати, совершенно зря — личина, созданная моей супругой, в принципе не могла позволить графу отказываться выполнять мои приказы:

— Я — граф Андивар Фарбо, сотник Ночного двора Делирии и посол короля Коэлина Рендарра при дворе Вильфорда Бервера! Гогнар Подкова служил под моим началом четыре года. Чтобы не быть голословным, могу озвучить кое-какие приметы: у него нет ногтя на безымянном пальце левой руки, сломан правый нижний клык, на правом бедре косой шрам от удара мечом, чуть ниже левого соска — родимое пятно в форме косточки от сливы, а за левым ухом — бородавка…

Ерзиды загомонили: если бородавку за ухом и шрам на бедре могли видеть немногие, то сломанный клык и отсутствие ногтя явно бросались в глаза не одному человеку.

— Да, безусловно, служба короне Делирии сама по себе ничего не значит… — продолжал граф Фарбо. — Ведь ваш Атгиз Сотрясатель Земли тоже отдал ей двенадцать лет, служа в самом боеспособном подразделении нашего королевства — Снежных Барсах!

Этого большинство не знало. Поэтому гомон стал еще громче.

— Достаточно! — рявкнул Подкова и, растолкав людей Алвана, с ненавистью уставился на меня. — Уйми его, а то пожалеешь!!!

Я смерил его презрительным взглядом и усмехнулся:

— Я говорю Последнее Слово, стоя в круге для поединков, совсем не зря! И ты, любой, кто захочет оспорить мои слова, можете переступить его границу и вложить нить своей жизни в руки Субэдэ-бали!

Море искорок качнулось вперед. Вернее, не так: в нем появились отдельные водовороты и течения. В тех местах, где ко мне начали двигаться желающие. Пришлось уточнить для тех, кто не понял:

— Повторю еще раз — я готов драться с любым из вас! Но — после того, как договорю!

— Аурон-алад в своем праве! — веско сказал Алван-берз. Затем злобно зыркнул на Подкову и приказал: — Вернись на место. У тебя будет возможность выйти в круг для поединков. Даю слово!

Тот заиграл желваками, но попятился. А граф Андивар тут же перешел к основной части своего монолога:

— Вряд ли вы знаете, но в Ночной двор любого королевства предпочитают брать людей с изъянами, дабы ими было проще управлять.