|
- Встань! - еле слышно прошептал охранник. Солдат, не глядя, отмахнулся от него, как от мухи. "Ничего. Этот долдон, эта мразь трусливая, навставался за двоих." Он и сам не мог сказать, произнес он это вслух или только подумал. Некоторое время председательствующий смотрел на него, словно выжидая. Кажется, лицо его исказила странная гримаса - если это не было естественное выражение. Потом он начал читать. На сей раз голос его звучал абсолютно бесстрастно, никаких эмоций в нем угадать было нельзя. - ...Исключительная мера наказания,- закончил он. Эта фраза была невообразимо архаична - как планетная война, как кандалы, как пороховые автоматы. Но солдат знал, что она означает. В панике он попытался вскочить, однако охранник опередил его. Металлически лязгнули наручники, затем вторая пара холодных браслетов охватила ноги чуть выше щиколоток... Кажется, он кричал что-то, проклинал, молил, ругался... Едва он выглядел теперь лучше, чем минуту назад - сержант. Когда его вели к выходу, он вдруг осознал, что передвигается теперь в точности как Этот - согнувшись, в полуприсяде. Наручники были завровского образца, и точно такая же цепь соединяла две пары оков, сгибая корпус пополам.
* * * - Хочешь воды, сынок? Солдат кивнул. Говорить он был сейчас не в состоянии. Ободок кружки стучал о зубы, вода стекала по подбородку, увлажняя робу смертников на груди. Он так и не сделал ни глотка - горло свело спазмом. Адвокат (или кто он там?) убрал кружку от его лица. Солдата так и не расковали, даже в камере. - Извини, что так получилось... Я не мог тебя предупредить. Я и сам всех деталей не знал, хотя и должен был... Ведь я, помимо всего прочего, еще и атташе Земли на этой планете. - Атташе - кейс.- пробормотал солдат. Его собеседник вздохнул: - Да, вот такие дела, сынок. И атташе, и член трибунала, и адвокат... Не исключено, что и исповедником твоим мне придется стать, если... - Не надо.- солдат, похоже, сумел перебороть страх. - Не надо никаких "если"... папаша! Не надо утешать меня тем, что не сбудется... Я ведь не ребенок. Я все понимаю. - И что же ты понимаешь? - Атташе кротко смотрел на него. Он, видимо, уже осваивался с ролью исповедника. - Все! Он сглотнул слюну. Впрочем, слюны не было, но словно каой-то ком встал поперек горла, мешая говорить. А сейчас ничего не должно было помешать ему говорить. Пришло время облечь давно уже продуманные мысли в слова. И для чужих, и для своих ушей. - Этот ...В общем, наш "подопечный" - он ведь не был захвачен заврами, так? Да, именно благодаря действиям их отряда, захват и стал возможен - но аварийная капсула, на которой он пытался спастись, оказалась все-таки в пределах досягаемости нашего корабля. И именно им была взята на борт... А отсюда - казус. Проблема межпланетной юрисдикции... Вот. Солдат сперва говорил сбивчиво, но постепенно голос его окреп. Он словно успокаивал сам себя. - Я помню, мы вечером после дежурства обсуждали с ребятами этот вопрос... Тогда завры вроде бы начали давить на нас. Я имею в виду - на землю. Но мы вроде бы им не поддались. Выходит - поддались... - Значит, так ты все это понимаешь... - Значит, так. Вы мне сейчас, конечно, объясните, что понимать все нужно иначе. Но вы ведь не только адвокат, а еще и атташе... кейс! Солдат снова сглотнул пересохшим горлом. - Завры - не надо морщиться, я и сам знаю, что для них это слово все равно, что ругательство, ну так не хвалить же мне их! - так вот, завры лучшие воины в исследованной Вселенной. Самые ценные наши союзники. Или это мы - их созники, а? И вот, значит в угоду им... чтобы не обострять отношения... Чтобы остались мы для них равными братьями, раз уж старшими стать мы не сумели, а младшими - не сможем... Некоторое время двое, сидевшие в камере, молчали. Потом один из них нарушил тишину: - А ты не подумал, как это они, э-э-э... ладно, пусть завры, если тебе так легче - как это они, такие воины - вдруг настолько оплашали в момент побега? Солдат пожал плечами, насколько ему позволяли скованные руки. |
