– Отчаянные парни, это точно, даже не зная их, это скажу, – просветлело лицо короля. – Девиз подходящий – короткий и звучный, как команда, как звон меча.

– Не то слово, – усмехнулся я. – Первые во всем – хоть в драке, хоть в фонтане.

– Понятно, – покивал Лоссарнах. – Слушай, а вправду хороший девиз. Может, мне его тоже на вооружение взять?

– Только на Востоке особо им не пользуйся, – посоветовал ему я. – Всех торговцев можешь распугать. Ладно, что там с этим топором? Фамильная ценность, пропавшая невесть когда, и позарез необходимая сейчас для поднятия боевого духа?

– Нет, – Лоссарнах покачал головой. – Это оружие никогда не было во владении моего клана. Что там моего? Ни один клан никогда не смел даже попытаться завладеть этим топором, даже Мак-Фрагги, а они, как известно, только самую малость умнее белок. Это оружие Черного Всадника из древних легенд, и никто не позавидует тому, кто посмеет назвать его своим. На нем лежит очень сильное проклятие, и если кто-то из гэльтов попробует присвоить эту вещь, проклятье поразит и его самого, и его клан.

– Тогда я ничего пока не понимаю, – удивился я. – Если он никому не нужен, зачем ты его затеял искать именно сейчас? Опять же – если, точнее, когда я его найду, я тоже это проклятье получу и, по сути, сюда его приволоку. Накой нам это нужно? Да и вообще – какой в принципе может быть прок от проклятого предмета?

– Ты не гэльт, – Лоссарнах был очень сосредоточен. – Да, ты глава клана Пограничья. Да, ты имеешь право слова на нашем совете, и ты даже брат моей будущей жены. Но ты – не гэльт по крови, проклятие топора Дуллаха не властно ни над тобой, ни над твоим кланом. Это значит, ты можешь найти этот топор и назвать его своим.

Ага, предел моих мечтаний – отыскать проклятый предмет и получить с ним какой-нибудь некислый дебаф.

– Знаешь, король, – осторожно начал строить защиту от задания я. – Я, само собой, рад, что ты по-братски выбрал именно меня для этой миссии, но ты точно уверен в том, что этот топор со мной поладит? Не обижайся, но мне лишние беды на шею не нужны, там своих висит как жерновов на мельнице.

– Уверен, – к моей радости, Лоссарнах не стал меня одаривать презрительным взглядом и морщиться. – Этот топор – проклятие гэльтов, и только их.

– А чего раньше про него никто не вспоминал? – снова поинтересовался я. – Чего этот вопрос только сейчас поднялся?

– Годи, – лаконично ответил мне король.

– Чего «годи»? – не понял я.

– Годи – это тот, кого на Западе называли бы магом или колдуном, а на Юге – верховным жрецом. У нас их немного, но они есть и называют себя «Круг посвященных», – хмуро произнес король и плюнул со стены вниз. – Так вот, годи Талиен, глава Круга, вчера пришел ко мне и сказал, что топор пробудился от многовекового сна. Он спал давно, с битвы на поле Снатт, когда наши пращуры повергли в прах и Темного Всадника Дуллаха, и остатки его ратей.

– Стоп-стоп-стоп, – замахал я руками. – Слушай, мы с тобой сейчас как паззл собираем, честное слово.

– Чего собираем? – уточнил Лоссарнах.

– Мозаику, – поправился я. – По кусочкам камушки кладем, а картинки общей я не вижу. Давай-ка начнем с самого сначала. Кто такой Темный Всадник?

Было у меня нехорошее ощущение, что я об этом Всаднике уже либо слышал, либо сам его знаю.