- Но, вы ведь наследник государев, а сам царь-батюшка вскоре должен в Москву златоглавую прибыть, победу над шведом праздновать…

    Не договорив, боярин замолчал, поглаживая чистый подбородок, искоса поглядывая на меня, словно ожидая сиюминутного отказа. Хотя я и мог бы не взваливать на себя лишний груз забот, но очень уж лестно получалось, что обращаются именно ко мне. Значит считают, что я способен на это, или по крайней мере рассчитывают на это. Что ж постараюсь не разочаровывать их, тем более что и государю при встрече много нужного и полезного сказать надобно, так что выслушать он меня обязательно выслушает.

    - Что ж сказывай, в чем дело, а я подумаю, как помочь тебе и порубежью нашему, раз уж до царя нашего просьбы не доходят,– улыбнувшись, сказал я боярину, подумав, что много кто мог просто-напросто перенимать гонцов, а то и вовсе сами письма уничтожать, а самое удивительное никто ничего не докажет. Беда в этом времени с корреспонденцией, и не столько от разбойного люда, сколько из-за корыстолюбивых людишек и их ставленников. Вот только как избавиться от этой проблемы? Посадить своих людей, причем воспитанных должным образом и в должных традициях … таких как витязи, правда, со специфичными знаниями.

    Придется набор увеличивать, и часть кадетов отделять в отдельный корпус, полу гражданского профиля, для обучения азам управления, экономики, законодательства, как необходимый резерв кадров, готовых сразу же вступить на новые должности.

    Следующие два часа пролетели незаметно, слишком уж интересные вещи рассказывал смоленский губернатор. С одной стороны вроде бы и знал я о них, но только поверхностно, не вникая в суть, теперь же у меня появилась возможность исправить сию оплошность.

    Петр Самойлович поведал мне о том, что в православные христиане, находящиеся под пятой у Османской империи, давно присылали к царскому двору посольства с грамотами о заверении в верности и просьбы о помощи и освобождении от исламского владычества. Самыми ревностными в этом плане оказались Дунайские княжества.

    В Валахии господарем сейчас был Бранкован, а в Молдавии, свергнув Николая Маврокордата, восседал Димитрий Кантемир, который воспользовался помощью крымского хана. Как сказал смоленский губернатор крымский хан так прямо и сказал султану в полном диване: «Бранкован богат и силен, у него много войска, он предан русским; неосторожно при настоящих обстоятельствах оставить в его руках Валахию; ежеминутно должно ждать от него измены и помехи успеху нашего оружия. Надобно захватить его, потому что добровольно он не явится в Константинополь; только Димитрий Кантемир в состоянии исполнить это дело, и потому назначьте его молдавским князем, а Николай Маврокордато не способен на это. Не могу сноситься я о важных делах с человеком, которому не верю».

    Кроме того, что Кантемир получил Молдавию, ему было дано обещание, что если успеет захватить Бранкована, то и вся Валахия станет его. Откуда все это узнал боярин я не спрашивал, слава Богу своих резидентов у Руси-матушки в тех краях предостаточно, так что сомневаться в его словах мне не следует.

    Одновременно с этим угнетенные христиане действовали самостоятельно, без указки бояр и князя. В сентябре этого года к царскому двору приезжал сотник Богдан Попович, вручив канцлеру, за неимением государя, грамоту от австрийских сербов, из городов Арада и Сегедина, от полковников Ивана Текелия и Волина Потыседа.

    Все идет к тому, что готовится восстание, и нужно восставшим только одно, русские войска под боком и уверенность в поддержке со стороны православного государства, наследницы Византийской империи в православных делах.