Нападение шведов произошло на второй день марша, после обеда, когда солдаты слегка расслабились. Разведка в лице драгун почти прозевала четыре сотни конницы шведов, спешащей за уходящими от них к Полтаве пехотинцами. В самый последний момент, усиленный дозор сумел послать к не подозревающим о приближении врага витязям вестового. Сами же драгуны, стараясь хоть как-то искупить свою вину, устроили засаду передовому отряду шведов и напали на него, заставив отступить. Легкая задержка была на руку готовящимся к отражению атаки витязям. Понимая, все это командир шведов приказал не задерживаться и идти только вперед. Быстротечная стычка кавалеристов и драгун закончилась столь быстро, что шведы даже не поняли, как и почему они отступили до этого.

    Тридцать семь мертвых тел лежали на земле, медленно остывая в тени редких деревьев, чуть больше десятка раненых драгун отступили по дороге к своим позициям…

    Но как не спешили шведы зайти в тыл идущей колонне, они все же не успели, и пехотинцы полка смогли на скорую руку приготовиться к отражению атаки. Когда шведы сотня за сотней влились на дорогу со стоящей неподалеку естественной балкой, разбивающей широкую тропу на две, их накрыл свинцовый дождь, выкашивая зазевавшихся кавалеристов, следом за атакой витязей в плотные ряды конницы влетели гранаты, ломая и коверкая тела людей вместе с лошадьми, взрываясь в плотной массе конницы.

    Не меньше полусотни изломанных тел остались лежать перед балкой, орошая землю своей кровью. Но потеря своих собратьев не столько остудила пыл шведов, сколько подстегнула их, бросив в горнило ярости и жажды смерти.

    - Держать ряды!!!– пронеслось над шеренгами витязей, первые линии которых застыли с фузеями на изготовку, у части новиков, закончивших свой первый год только весной, немного тряслись руки, выдавая сильное волнение.

    Никто уже не скажет, что точно случилось в тот момент, когда шведы смогли взобраться на пологий взгорок и ворваться в ряды молодых воинов. Но одно было видно даже невооруженным взглядом, вместо панического бегства первые шеренги наоборот сделали шаг вперед, ставя фузеи на манер копий, после короткой команды: « К вершине!».

    Звон и грохот сошедшихся клинков и выстрелов сотрясли воздух на сотню шагов, стирая границы между языками, попросту заглушая все иные звуки кроме всеобщей «песни войны».

    Между тем на возвышении застыла батарея из двадцати пушек, возле которых суетились артиллерийские расчеты, спешно заряжая орудия. Канал ствола уже давно прочистили, пороховой заряд в снаряде давно дожидался запальника, и вот, наконец, последний расчет закончил запихивать в орудие снаряд, закрепив его пыжом и насыпав в заправочное отверстие пороховую смесь. Тут же рядом с орудиями застыли запальщики, ожидая команды офицера.

    - Пали!– едва слышно донеслось до передовой линии сражающихся.

    Над головами витязей пронеслись новые снаряды, тут же врезались в середину взбирающихся на холм кавалеристов. Центр шведской конницы будто выкосило, оставив после взрыва истерзанные картечью, людские и лошадиные тела, перегородившие проход для остальных шведов. Не чувствуя поддержки от своих войск первая линия кавалерии подалась назад, отступая для перегруппировки, но новый залп, не известно когда зарядивших свое оружие витязей окончательно смешал ряды шведов. Последняя попытка шведов построиться для новой атаки окончилась провалом, когда в застывшие линии врезались новые «кубышки», попутно убив командира шведского кавалерийского отряда.

    - Отступают!– радостно закричал кто-то из витязей и тут же его поддержал хор из десятков голосов.

    Оглядев поле боя, Прохор увидел, что как они не старались свести потери к минимуму, на земле после боя осталось лежать чуть больше дестяка тел молодых воинов, отдавших жизнь за свою Родину.