Контратака превосходящих сил противника.

    Совершать сие действие позволительно командирам, званием не ниже капитана. Однако есть ряд ограничений, кои отрадны будут и инициативу дурную воспретят:

    - нельзя контратаковать врага без дозволения своего прямого командира, кроме тех случаях, которые указаны в п. 3 главы: «Инициатива командира. Что позволено, а что нет».

    - нельзя совершать контратаку даже при малейшей возможности атаки врага в тыл или с фронтов своих соратников, через образовавшуюся из-за атаки брешь в обороне.

    - нельзя атаковать конного противника, до завершения тактического маневра врага (если до этого не было прямого приказа своего командира).

    - Никогда нельзя оголять собственные позиции, уводя всех воинов в атаку, в резерве всегда должно оставаться не менее пятой части от воинского подразделения (действенно только для активной защиты, при прямых атаках врага сие правило может опускаться( !)).

    В остальных же случаях командир волен самолично решать, как действовать в тех или иных ситуациях, при этом каждый командир ОБЯЗАН ВСЕГДА поддерживать своего собрата в бою, или же сдерживать преступные порывы оного. (Запомните: один в пол – не воин!)

    Любой командир принявший решение на контратаку, обязан использовать всю имеющуюся в его распоряжении артиллерию, до того как посылать своих солдат на врага.

    Однако каждый командир должен придерживаться рамок Устава. Любые вопросы, появляющиеся у командиров должны быть детально разобраны и изложены на бумаге, дабы в дальнейшем не было неясности и неточности…».

    - Ваше Высочество, вы позволите?

    Поднимаю голову от исписанного листа бумаги – на пороге замер Петр Толстой.

    - Конечно, Петр Алексеевич,– указываю на кресло напротив себя.

    - Благодарю.

    - Вы что-то хотели или просто решили пообщаться?

    - Признаться честно Ваше Высочество, меня очень сильно поразили наши предыдущие разговоры, и даже обрадовали оные, в какой-то мере, поэтому я тешу себя надеждой, что мы продолжим наши беседы…

    - Я и сам с удовольствием поговорю с вами, Петр Алексеевич, вот только теперь мне хотелось бы затронуть в нашем разговоре не Османскую империю, а Францию и Англию, ну еще, быть может, Голландию, если вы не возражаете, конечно,– убираю листы в стол, следом за чернильницей и пучком перьев.

    - Вот и замечательно,– потянувшись, размял руки и шею, сделав пару упражнений.– Никифор!

    - Что изволит Ваше Высочество?– кланяясь, спросил камердинер, появляясь из-за двери.

    - Принеси нам с Петром Алексеевичем что-нибудь перекусить, ну и вина какого-нибудь, в общем как обычно.

    - Сию же минуту будет исполнено, Ваше Высочество!– пятясь назад, сказал камердинер, прикрывая за собой дверь каюты.

    - Так что же вы хотели бы обсудить в первую очередь Ваше Высочество?– поинтересовался дипломат.

    - Как вы знаете, Петр Алексеевич, в Европе уже не первый год идет война за Испанское наследство, и честно сказать, мне очень интересно узнать ваше мнение на сей счет, ведь судя по всему, мне кажется, что Франция вместе с Испанией ее проиграют,– я решил не терять время даром.

    - Я бы не стал так сразу, Ваше Высочество, хотя должен согласиться, что дела у Короля-солнца действительно не важны, коалиция во главе с Англией и Голландией теснят его войска по всем фронтам, не говоря уже об Испанских Нидерландах. В мире всегда есть место чуду, так что все может быть…

    Разговоры со старым дипломатом стали для меня той отдушиной, которая помогает любому человеку, у которого может случиться приступ апатии.