– Ну, Се-емхон! У мужиков же ничего от этого не отвалится, правда? И вообще, они меня забрать хотели! А я с тобой хочу…

– Но я же не вождь, не старейшина, да и охотник никудышный! А могла бы стать женщиной вождя или просто иметь много… поклонников. Женщины любят, когда у них большой выбор, – балдеют они от этого!

– А я с тобой хочу! И все… Даже если ты еще возьмешь женщин, не прогоняй меня, ладно?

Ничего, кроме дурных предчувствий, руководству племени Семен предъявить не мог. Тем не менее его приняли и, кажется, поняли. Людям было рекомендовано слушать его советы и выполнять их. А что он мог предложить? Ну, кое-что мог: завалить стены вигвамов снаружи снегом и утоптать его – как можно выше и больше. Пусть жилище станет сугробом, из которого торчат концы жердей на дымоходе. А внутрь попадать как? Ройте тоннели, коридоры – что угодно! Слишком мало вокруг снега? А не надо засыпать все вигвамы – только самые крепкие. И переселяйтесь туда – заодно и дрова сэкономите. Тесно и неудобно? Да, конечно, но как-нибудь переживете. Понимаете? ПЕРЕЖИВЕТЕ!

Ему вняли не все. Но многие.

И вот настал вечер, когда облачность на небе приобрела некую ориентировку. Облака как бы сформировали гигантскую многохвостую спираль, центр которой находился где-то за горизонтом на северо-западе. «Это как же называется по науке, – пытался припомнить Семен, – циклон? Тайфун? Торнадо? Нет, торнадо – это что-то другое – ох-хо-хо…»

Явно приближался ураган или еще какой-то атмосферный катаклизм. Далеко не первый, конечно, за эту зиму и, наверное, не последний. Почему же всем так тревожно и страшно?

Ветер поднялся уже в сумерках – теплый, влажный, мощный. Люди забились в жилища, пытались, подтягивая ремни креплений, прикрыть отверстия дымоходов. Большинство вигвамов уже было до половины и выше присыпано снегом и ветровую нагрузку держало хорошо. Правда, этот снег начал на глазах оседать и таять.

Семен был ярым противником всяческих коммуналок и общежитий, но тем не менее первым подал пример «уплотнения». Свой построенный когда-то на скорую руку вигвам он утеплил и засыпал снегом. А потом предложил Бизону переселиться к нему вместе с женщинами. Решение было, конечно, правильным, но далось оно ох как не легко. В общем, в этом коническом сооружении и раньше-то танцевать было нельзя, а теперь… Зато тепло. И потом, накормить двух мужчин вместе женщинам легче, чем каждого порознь.

Было уже поздно, и огонь в очаге давно потух, но на одном из камней обкладки стояла кособокая глиняная плошка с топленым жиром. Моховой фитиль чадил, не давая ни тепла, ни света, он лишь обозначал присутствие огня. Женщины забились под шкуры и лежали тихо, но было ясно, что они не спят, слушая вой и свист ветра. На той стороне очага едва угадывался контур Черного Бизона. Он сидел, обхватив руками колени, и тоже смотрел на фитиль.

Мужчинам давно нужно было забраться под шкуры к женщинам и попытаться уснуть, но… Но они же прижмутся мягкими, теплыми телами. Прижмутся даже не в ожидании ласки, а в надежде получить, впитать, присвоить немного защищенности, немного мужской уверенности в своих силах, в том, что все в конце концов будет хорошо. Они – женщины, им это нужно. Но как же им дать то, чего у тебя самого нет, как поделиться тем, чего самому мучительно не хватает?!

«Бизону, наверное, еще тяжелее, – мрачно думал Семен. – Мой жизненный опыт богаче, я больше знаю. А вокруг него рушится привычный мир, ему не за что зацепиться, не на что опереться. Хорошо, хоть молчит, не задает вопросов, не требует объяснений и поддержки.