Второй промах и человечек коротко выругался, повернувшись к нам спиной. Однако теперь я почти дышал ему в спину. Поглощённый охотничьим азартом, я ещё прибавил в скорости, намереваясь самостоятельно изловить добычу. Хриплое дыхание человека, перемежаемое словами проклятий, слышалось совсем рядом.

– Давай! – выкрикнула Ольга из-за спины, – возьми его!

Крик послужил неким катализатором, и я тотчас прыгнул, на огромной скорости устремившись вперёд. Мелькнуло, перекошенное от ужаса, лицо и я врезался в обтянутую чёрным плащом спину, сшибая всадника на землю.

Проклятие! Уже в момент столкновения я понял, наша совместная посадка будет чересчур жёсткой, но не предполагал, насколько. Взметнулся фонтан песка, и я услыхал под собой отчётливый треск. Можно было сколько угодно убеждать себя, что это не звук ломающихся позвонков, ситуация от этого не менялась.

Человек, лежавший подо мной, издал отвратительный хлюпающий стон и начал подрагивать. Я неторопливо поднялся на ноги и угрюмо посмотрел вслед осиротевшему скакуну, удаляющемуся в бездну песчаной ночи, будто не заметив опустевшего седла. Человечек в чёрном последний раз всхлипнул и затих без движения. Я не выдержал и в сердцах, плюнул на мертвеца. Почему эти распроклятые люди такие хрупкие?

Подбежавшие кошки с живым интересом посматривали то на меня, то на труп. По лицу Ольги было хорошо заметно, как она с трудом удерживается от смеха.

– Мы не трогали твоего человека, – хихикнула она, – почему же ты его не допрашиваешь? Быстро-быстро…

– Заткнись! – пробормотал я, впадая в ярость, тем более сильную, что понимал: причиной неудачи был исключительно сам.

Носком сапога я перевернул покойника, и он явил свету лун своё необычайно бледное лицо. В застывших глазах стояли такая ярость и страх, словно жмурик знал, с кем его свела судьба. Впрочем…Я наклонился и отряхнул бледную кожу лица от налипшего песка. Ух ты – да он действительно знал! Я уже видел эту гладко выбритую физиономию, с глубоким треугольным шрамом посреди щеки и хорошо знал, на кого работает её владелец.

Теперь мне стало понятно, откуда взялся мёртвый шпион в тайном лазе. Настиган несомненно заподозрил неладное и отправил лучшего агента, дабы тот проверил его подозрения. Лучшего, ибо ставки были высоки, как никогда. Но его человек оказался рассеян или допустил какую-то другую оплошность. В общем-то допрашивать мертвеца не было, теперь, никакой необходимости: я и так мог сейчас сказать, кто именно является агентом Баджары при дворе падишаха. Агент, ха! Разве его можно так назвать?

– Судя по твоей физиономии ты придумал какую-то смешную шутку, – заметила Ольга, – может быть поделишься?

– Не сейчас, – неопределённо хмыкнув, ответил я, – это очень особая шутка, которую следует рассказывать только в присутствии определённого человека. А вот когда мы притащим Баджару падишаху, я непременно расскажу эту хохму.

На лице Ольги появилось задумчивое выражение, и она посмотрела на меня так пристально, словно пыталась прочитать мысли. Больше кошка не улыбалась.

– Ну и долго мы ещё будем стеречь эту мертвечину, – поинтересовалась Галя, прерывая нашу игру в гляделки, – у меня такое чувство, словно мы столбенеем у каждого дохлого человека, который нам попадается.

– Тебя уж этим определённо не удивишь, – проворковала Ольга, – я видела то количество трупов, которое ты оставляешь за собой.

– А ты, как-будто нет? – искренне удивилась Галя, даже не думая обижаться на соперницу, – мы же – хищники!

– Дурацкий разговор, – прервал я их беседу, отлично понимая, какой хренью она может закончиться, – время уже почти полночь, а мы едва ли преодолели половину пути.