– Давление, – пробормотал он, – в животе…Видишь, какая между нами разница – ты помнишь давление в животе, а я ощущаю, как моё сердце выпрыгивает из груди!

– Любовь, – хрюкнул я. – любовь, любовь…

Я протянул руку к столу и подёргал жальд за струны, отчего по комнате разбежалась стайка разномастных звуков.

– Любовь – не больше, чем иллюзия, – провозгласил я, подобрав подходящую мелодию.

– Вот, вот, – Илья энергично закивал, – это и всё, оставшееся от тебя прежнего. Почти убитое существо, глубоко внутри, ещё способно создавать стихи, но пустота, на месте души, выхолащивает любое чувство, превращая в банальные рифмованные строки.

– А мне нравится, – Галя потёрлась головой о мою руку и я, в ответ, ласково потрепал её шевелюру.

– С моей точки зрения, – процедила Ольга, поморщившись, – чувств здесь даже с избытком. Если бы очиститься от этой шелухи, может получилось бы приличное исследование на тему лживого убийцы, прикрывающего чувство вины за пустым трёпом!

Она повысила голос и в её взгляде, брошенном в мою сторону, сверкнула ненависть. Я прищурился и Оля, скрипнув зубами, отвернулась. Спокойно, спокойно…

Илья приложил ладонь ко лбу и прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Его состояние тревожило меня всё больше, вынуждая искать какое-то решение. Чёрт! А ведь это настоящая угроза! Вон, как Ольга завелась. Даже Наташа, живущая своей, отличной от нашей, жизнью, никогда не шла дальше ехидных подколок. Возможно, её и не устраивали некоторые вещи (по крайней мере, больше не желает нам всем смерти!), но она предпочитала сохранять статус кво, понимая, к чему может привести нарушение тонкого баланса. Хоть, надо сказать, я иногда скучал о той обезбашенной психопатке, которая бесшабашно шалила в Лисичанске.

– Посмотрите, во что вы превратились, – едва слышно пробормотал Илья, не открывая глаз, – нами пытается управлять холодный циник, скрывающий пустоту, под тонким флёром былых чувств. За ним следует ледяная кукла, одержимая жаждой мести и позабывшая о прежней жалости и милосердии. Кто ещё? А – остался симпатичный футлярчик, заполненный элементарными желаниями – голод, развлечения и секс…

– Ты забыл ещё одного персонажа нашего паноптикума, – лицо Ольги покинуло даже то подобие улыбки, которое она пыталась изображать и сменилось жутким оскалом, – самого жалкого и ничтожного. Безвольного хлюпика, не способного даже прокормить себя!

Кажется, я понял. Олю возмущал не мой поступок, который она всё же могла понять, если не оправдать, а отстранённое бездействие Ильи, позволившего свершиться произошедшему. Два конца одной палки. Если её не сломать – прайд обречён.

– Я прочитал одну интересную вещь, – негромко сказал Илья, сохраняя неподвижность.

А, чёрт! Обломал весь кайф. Я совершенно забыл о том, зачем посылал его в библиотеку. Девушки, изготовившиеся к драке, посмотрели на меня, ожидая разрешения. Вообще-то информация сейчас, была гораздо важнее потасовки, которая могла продлиться достаточно долго. А вдруг ещё кого чёрт принесёт – то-то весело будет.

Я дал отмашку, и Оля с Галей, недовольно шипя, отошли к своим редутам. Опустившись в кресло, Галина немедленно запустила когти в мою руку. Всё понятно, она очень разочарована и крайне сердита на меня. Ничего. Через мгновение придёт в норму. Я кивнул Илье:

– Надеюсь твоя информация стоит того. Выкладывай.

– Нечто любопытное, способное объяснить те странности, которые бросаются в глаза, – Илья сосредоточился, и личина последнего романтика сползла с него, сменившись обликом академика в аудитории, – надо сказать, мир этот стар – гораздо старше предыдущих.