Секретарша замешкалась, нерешительно взглянула на Сереброва. Дура! Мало того что унеслась делать кофе, оставила приемную, позволила малявке забежать в его кабинет, так еще не может выставить вон родителей.

– И что за дело? – скучно спросил Всеволод, отпивая эспрессо.

– Мы валютные ипотечники, взяли кредит под залог жилья, – выпалил Бедняков.

Всеволод поморщился: начинается! Сколько раз в течение года он уже слышал эту жалобную песню. Только вчера митинг под окнами банка охрана разгоняла, и вот снова!

– Мы уже пять лет исправно выплачивали кредит. Сами понимаете, платежи неподъемные, мы не можем их выплачивать в полном объеме, – зачастил Бедняков, приняв его молчание за внимание. – На днях к нам приходили люди из вашего банка, грозились отобрать квартиру, в которой мы живем. А она у нас одна. Нам с женой и дочкой некуда идти…

Всеволод бросил недовольный взгляд на застывшую секретаршу. Вместо того чтобы выполнить его поручение и выставить семейство за дверь, стоит, развесив уши, и даже сочувственно кивает. Что за дура такая?

– Войдите в наше положение. – Бедняков просительно заглядывал ему в глаза. – Если бы можно было сделать реструктуризацию долга или списание хотя бы части…

У банкира было два железных принципа в работе. Никаких поблажек – это раз. Никакой жалости – два. Начнешь жалеть всех ипотечников, что рыдают перед его кабинетом, сам пойдешь по миру с протянутой рукой и пустым портмоне.

– Вы сами брали кредит в валюте. Порядок для всех один, и делать исключений я не буду, – отрубил Серебров. – Нина, проводи.

– Да что вы за человек такой? – с негодованием выкрикнул Бедняков. – У вас что, нет жены, детей?

– Сердца у него нет, – горько бросила Аля. – Пойдем, Сеня, не унижайся.

– Как у Железного Дровосека? – удивленно воскликнула Любочка и во все глаза уставилась на Сереброва.

– Все в порядке, Всеволод Игоревич? – наконец то догадался заглянуть в кабинет охранник.

– Покажи господам Бедняковым, где у нас выход, – распорядился Серебров и, едва тех выдворили вон, взял чашку кофе. Отпил и поморщился – холодный! Никому не позволено нарушать покой владельца банка и врываться в его кабинет. Эти Бедняковы получат хороший урок. Он взял телефонную трубку и сделал звонок: – Макаров, у вас там есть должник по фамилии Бедняков. Отправь к ним сегодня сотрудников, пусть вручат досудебное уведомление о полной выплате долга в течение десяти дней.

Руководитель кредитного отдела замялся, что то залепетал про Новый год:

– Праздник все таки, может, позже?

– Я что, неясно выразился? До Нового года.

Серебров бросил трубку и отодвинул чашку.

– Еще кофе, Всеволод Игоревич? – робко кашлянула секретарша.

– Нина, ты уволена!

– За что, Всеволод Игоревич? – опешила девушка. – Вы из за этих посетителей, да? Так я же не виновата, – зачастила она, – что они вошли, пока меня в приемной не было. Вы же меня сами послали кофе делать!

– За кофе, Нина. Он еще более мерзкий, чем зеленый чай.

Секретарша раскрыла рот, глупо похлопала ресницами.

– Всеволод Игоревич, вы же это несерьезно? Простите меня. Мне эта работа очень нужна, у меня мама больная…

– Свободна, Нина.

– Вы, вы… Серый волк! – Она всхлипнула и выскочила за порог, со всей дури хлопнув дверью.

Так то лучше. С Нового года он наймет новую секретаршу – длинноногих красавиц много. Главное, чтобы не была жалостливой дурой и не пускала к нему всякий сброд. Время директора банка бесценно.

Ниночка еще какое то время жалобно всхлипывала под дверью, собирала вещи, в сердцах разбила чашку… С нее станется еще какую нибудь гадость на прощание сделать.