— Ну да, — устало согласилась она. — Вы-то, конечно, видели.

Тайлер никак не мог избавиться от подиравшего по коже мороза. Он снял руку с плеч Конни.

— Думаю, они смогут доказать, что я сделала это нарочно, — сказала она. — Тогда я пропала — засадят на всю жизнь.

— Конни, полиция разыскивает вас из-за кражи.

— За кражу?! — Она посмотрела на него так, будто он произнес что-то безумное. — Я за всю свою жизнь ничего никогда не крала. На Окружной ферме воровала Джинни Хаусман. Она брала всякое разное у пациентов, как только они поступали туда, она работала на приеме и крала чеки в конторе тоже. Обожемой! Удивительно, как это они ее до сих пор не поймали? Какое-то время мы с ней дружили, а потом она мне совсем разонравилась. Тайлер, я ничего не крала.

— Я вам верю.

— А они мне поверят?

— Не знаю.

— Если они не знают про тех двух кормленок, мне надо им сказать? Это ведь преступление, я думаю?

— Да, Конни. Это преступление.

Она отодвинулась от него и посмотрела так, будто хотела всего его охватить взглядом:

— Теперь вы по-другому ко мне станете относиться?

— Конни, вам необходима помощь.

— Но я же вам в тот день сказала.

— Что вы мне сказали?

— Я вам тогда сказала про Бекки и про то, как она от ребенка своего избавилась.

— Да.

Сердце Тайлера забилось быстрее.

— А вы ответили: «Ох, да мы все грешники». Что-то вроде этого.

— Да, но, Конни…

— А теперь вы считаете меня убийцей и смотрите на меня совсем по-другому, даже когда я говорю, что моя сестра сделала то же самое.

— Конни, это вовсе не то же самое.

— Как же так?

— Конни, послушайте. Давайте поедем найдем тех, кто сможет вам помочь.

— Вы хотите сдать меня полиции? У ребенка Бекки вся жизнь была впереди, а жизнь этих старух уже кончилась.

— Но сами-то они еще не кончились.

— Ну, Тайлер, вы меня совсем запутали. Вы правда собираетесь меня сдать?

— Вы можете оставаться тут, в церкви, пока мы решим, что нам делать, — сказал он. И добавил: — Вы же в шоке. — Но в шоке был он сам. Он поднялся со скамьи. — Вы нуждаетесь в помощи. Я поеду привезу Адриана.

Конни, рыдая, опустила голову. Тайлер снова сел на скамью. Но теперь Конни стала ему по-настоящему страшна.

— Поедем со мной, — предложил он. — Я никому не стану рассказывать о том, что вы мне сказали. Но… поехали со мной к вам домой.

Конни покачала головой.

Он остался сидеть, наблюдая за ней. Наконец он сказал:

— Я собираюсь позвонить Адриану и позвать его сюда, чтобы он приехал и вас забрал. Хватит вам ночевать в церквях и сараях, а какой разговор вы с ним поведете — это ваше дело. То, что вы рассказали мне, — строго конфиденциальная беседа священника с его прихожанкой. Оставляю вам и Адриану решать, что делать дальше.

Через темную парковку Конни шла между двумя мужчинами, повесив голову. Тайлер помог ей взобраться на пассажирское сиденье грузовика.

— Конни…

Она взглянула на него с усталой, грустной улыбкой.

Тайлер отступил назад, и грузовик покатил прочь.

Чарли Остин стоял в телефонной будке. Похолодевшими, трясущимися пальцами он набрал номер. После третьего звонка услышал ее голос — о этот голос! Все, что он пережил в своей жизни, казалось, было лишь для того, чтобы он мог слышать ее голос, исходящий из глубины ее тела, которое он знал, которое так любил.