|
На его скулах катались крупные желваки. Они молчали об одном и том же. Ни тот, ни другой не смог бы сейчас с уверенностью утверждать - спас тогда, во время боя в Раменском, Космос своего друга или, наоборот, погубил. - Ну, нельзя сказать, чтобы я не догадывался... - задумчиво произнес, наконец, Белов. Он повернулся и взглянул на друга. Лицо Космоса покрывал узор из многочисленных ссадин и порезов, голову опоясывала повязка, чем-то напоминавшая азиатскую чалму. Сломанная правая рука была зафиксирована на отлете хитроумной подпоркой, а закованная в гипс левая нога - прямая и толстая, как березовое бревно, - была отставлена далеко в сторону. Довершал этот нелепый вид взгляд из-под насупленных бровей - бесконечно-виноватый, как у нашкодившего спаниеля. Все это показалось Белову настолько забавным, что он не смог скрыть улыбки: - Космос, Космос, твою мать! Чудище ты инопланетное! - с шутливой укоризной покачал он головой. - Если бы ты был моей женой, я б тебе сейчас сказал: что ж ты, сука, мне всю жизнь-то испортила?! Но ты не жена, ты брат мне, поэтому... Он оборвал себя на полуслове, вернулся за стол и, усевшись напротив друга, совсем другим, обыденным тоном спросил: - Слышь, Кос, у тебя пиво еще есть? Башка раскалывается... - Пап! - едва ли не радостно закричал Космос. - Пиво еще осталось?! А Белов еще раз окинул веселым взглядом его раскоряченную фигуру и не удержался от иронично-восхищенного: - Красавец! Холмогоров-старший зашел в гостиную, прижимая к груди с полдюжины бутылок пива. Только сейчас Белов заметил, как постарел Юрий Ростиславович. Он сильно поседел, ссутулился. Плохо выбритый, в линялой ковбойке, пузырящихся на коленях джинсах и стоптанных шлепанцах он почти ничем не напоминал того блестящего ученого и красавца-мужчину, которым он был всего каких-то пять лет назад. Саше сразу вспомнилось, что два года назад от него ушла молодая жена - сбежала за границу с каким-то не то норвежцем, не то датчанином... Юрий Ростиславович составил пиво на стол и неуверенно спросил: - Ребят, а можно я с вами посижу? - Ну конечно, садись, пап... - Космос потянулся за стулом. Белов сноровисто откупорил бутылки и разлил пиво по высоким бокалам. - Твое здоровье, сынок, - Юрий Ростиславович положил руку на здоровое плечо Космоса. - Ты не пугай меня больше так, да и друзей своих - тоже. - Это точно, - поддакнул Саша. - Меня трясло просто, пока до "Склифа" летел... Все трое дружно приложились к бокалам. Промокнув салфеткой рот, Юрий Ростиславович смущенно откашлялся. - Тут у нас акустика хорошая, я пару фраз услышал... Можно я вам расскажу притчу одну, мне ее еще году в пятьдесят восьмом рассказали, а я на всю жизнь запомнил... Две лягушки попали в кувшин с молоком. Слышали? Нет? Так вот, одна из них сказала: все, нам не выбраться, бороться бессмысленно - и утонула. Вторая сказала: ну нет, я просто так не сдамся - и всю ночь плавала, била лапками... А к утру она сбила из молока масло и выбралась. Вот так. Саша усмехнулся и вдруг поймал взгляд Космоса, адресованный отцу - непривычно теплый, почти ласковый. Юрий Ростиславович снова откашлялся и достал сигарету. - Вот такая притча, - пробормотал он и повернулся к Белову. - Саш, дай зажигалку. Тот запустил руку в карман пиджака. Зажигалка оказалась под какой-то плотной, в несколько раз сложенной бумагой. |
