|
.. Космос сунул ему в руку мобильный. - Гена, а ну дай мне его... - скомандовал в трубку Белов. - Алло, командир! Здравствуй, родной, с тобой говорит Саша Белый... Знаешь такого? Отлично. Фамилия твоя? Я сказал - фамилия твоя?! - вдруг взбешенно рявкнул он. - Егоров? Вот что, Егоров, там, в машине, хирург, который едет оперировать моего товарища. Ты не задерживай его, ладно? А то - сопроводи с мигалкой, а? По рации передашь? Вот молодец, не забуду... Алло, Гена! Все, давай, брат, гони... Медсестра почти закончила перевязку - она уже разорвала край бинта, чтобы сделать завязки. Но потерявший терпение Белов поднялся со стула и холодно ей кивнул: - Все, спасибо. Оставьте нас одних. Кос, завяжи... Медсестра молча передала Космосу тесемки бинта и торопливо вышла из кабинета. Завязывая тесемки бантиком, Космос мрачно спросил: - Ну, что скажешь? Натягивая рубашку, Белый задумчиво покачал головой: - Если бы Вова Каверин не сложил в Чечне свою хитрую башку, я бы точно знал - кто. А так... Нет, не знаю... Замолчав, Саша поднял глаза на Космоса. - То-то и оно... - пробормотал тот. Белов уселся в кресло главврача и откинулся на спинку. Космос с мрачным видом расхаживал по кабинету. С улицы донесся автомобильный гудок. Космос, раздвинув планки жалюзи, выглянул в окно. - Братва подтянулась, - сообщил он. - А Моисеич-то где? - спросил Белый. Космос вышел из кабинета в "предбанник" и открыл дверь в коридор. Там стоял бритоголовый охранник. - Врач приехал? - Звонил только что - подъезжает... - доложил парень. Космос кивнул и скрылся за дверью. А по коридору уже шагали только что подъехавшие братки. - Что с Валерой-то? Надежда есть? - спросил один из них. - Почти никакой, - покачал выбритой головой охранник. - Полчерепа как бритвой снесло... - Да... Жалко пацана. А кто заказал-то? - А это пусть иваны репу морщат, - парень кивнул на дверь в кабинет. Космос вернулся в кабинет и рухнул в жалобно скрипнувшее под ним кресло. - Моисеич подъезжает, сейчас будет... - буркнул он. Белов нервно закурил и подошел к окну. Какое-то время он молча смотрел на улицу, жадно затягиваясь табачным дымом и стряхивая пепел в кадку с фикусом. Докурив сигарету до самого фильтра, он повернулся к другу. - Может, это Аслан? - не слишком уверенно предположил он. - Белый, ему смысла нет, - покачал головой Космос. - Он на тебя живого завязан. Саша и сам понимал, что чеченцам его смерть не давала ровным счетом ничего. Он давно уже мысленно перебрал всех своих знакомых и не нашел среди них ни одного, кому была бы выгодна его смерть. Вернее, одного такого человека он все-таки вычислил, но это его подозрение было настолько невероятным, что он никак не мог решиться высказать его вслух. Зябко поеживаясь, Саша вернулся за стол, взял листок бумаги и карандаш. Несколькими быстрыми штрихами он что-то набросал на бумаге и передал ее Космосу. На листке была нарисована полосатая пчела с острым жалом и рядом с ней - жирный знак вопроса. XXXXIII По пути в Шереметьево Пчела велел бородатому шоферу притормозить у цветочного магазина. - У вас гвоздики откуда? - спросил он у миловидной продавщицы. |
