— Так вы хотите стать продюсером, чтобы улучшить свое положение?

— Я хочу стать продюсером, потому что люблю кино. И думаю, что люблю его достаточно сильно, чтобы работать хорошо.

— Мне тоже кажется, что это так, — сказала она. — Вы знаете, что у вас голос, как у Тирона Пауэра?

Винни улыбнулся немного шире, чем хотел.

— Неужели?

Он пригласил ее домой, и они начали заниматься любовью прямо в лифте. С тех пор они занимались этим раз или два в неделю. Барбара регулярно давала обеды, дважды в месяц: она приглашала Винни и по другим поводам. У нее он встретил двух бывших мэров, нескольких писателей и множество других интересных людей.

Когда Винни вышел из ванной, она перелистывала рукопись Чака Пэриша.

— Что это?

— Один парень в моей группе попросил составить для него смету. Он раздобыл денег и хочет снять фильм.

— Ну и как?

— У меня не было возможности прочитать, но в школе у него репутация почти гения. Я смотрел пару короткометражных фильмов, которые он снимал, — они просто чудо! У него только один недостаток — он не деловой человек.

Винни подошел к стенному шкафу с одеждой, которую Барбара сама выбирала для него, и взял костюм и шелковую рубашку. И то и другое было сшито лондонским портным, который приезжал в Нью-Йорк раз в три месяца, и Барбара заплатила по счету. Одежда — это было единственное, что он позволял себе иметь за ее счет, хотя когда он впервые увидел ее двенадцатикомнатную квартиру на Пятой авеню, то первой его мыслью было сообщить об этом Бенедетто и обчистить квартиру в один из уикэндов, когда Барбары не будет в городе. Но Барбара ему понравилась, и он подумал, что в качестве друга она будет намного полезней. И был прав.

— Кто придет сегодня на обед? — спросил он.

— Сенатор Харвей с женой; Дик и Ширли Курлман — Дик ушел из «Тайм лайф» — он был старшим корреспондентом — и издал прекрасную книгу из истории Тима Уорнера; Ширли — продюсер «Эй-Би-Си»; Лео и Аманда Голдманы. Сегодня нас будет семеро.

— Лео Голдман из «Центурион пикчерс»?

— Я думаю, что он тебе понравится. Когда Лео не бегает по студии, он интересный человек. Очень яркий.

Винни завязал галстук-бабочку особым узлом, точь-в-точь, как у Гарри Гранта в «Неосторожном».

— Я очень заинтересован в этой встрече, — сказал он.

Гости прибыли почти одновременно. Винни пожал руку Голдману, но решил не разговаривать с ним до обеда. Пока что он с интересом слушал разговор между сенатором и Диком Курлманом. Беседа их больше походила на интервью: Курлман быстро задавал прямые вопросы и получал такие же ответы от сенатора. Винни многое узнал.

За обедом он сидел между Ширли Курлман и Амандой Голдман, красивой блондинкой лет сорока; Лео Голдман сидел немного дальше, но Винни все еще не начинал с ним разговора. Он кокетничал с миссис Курлман и уделял много внимания Аманде Голдман, но не настолько, чтобы раздражать ее мужа.

После ужина, попивая бренди в библиотеке, Винни сказал пару слов Голдману, и, к счастью, тот начал беседу первым.

— Я слышал, вы учитесь в киноуниверситете, — сказал он.

Это был лысеющий, крепко сбитый человек лет сорока пяти — воплощение энергии и работоспособности.

— На вечернем отделении, — ответил Винни.

— А что вас интересует в кино?

— Производство.

— Без романтической чепухи — постановки или режиссуры?

— Да.