Изменить размер шрифта - +

– Андрей знал, что его ищут? – спросил Гуров.

– Естественно, ему об этом сказали и попросили быть поосторожнее.

– Что же у нас получается? Звонил тебе Андрей явно не со своего домашнего телефона и даже не с сотового…

– Из автомата с вокзала, – ответил Орлов.

– Кому надо, пробили, откуда был звонок, а камер слежения на вокзале до черта, – продолжил Гуров. – Но, чтобы отсмотреть записи, эту операцию надо было как-то залегендировать…

– Не усложняй! – поморщился Стас. – Представь себе, что пришел в службу безопасности вокзала мужик и слезно попросил показать ему запись определенного дня и времени. И объяснил это так, что, мол, по параллельному телефону разговор своей жены с любовником услышал и понял, что тот говорит с этого вокзала. Вот и хочет он этого гада в лицо знать, чтобы встретить и поговорить по-мужски. Лично я так бы и сделал и ручаюсь, что сработало бы.

– Может быть, – согласился с ним Лев Иванович. – Вы с ним во время того разговора о точном месте встречи договаривались? – спросил он у Орлова.

– Понимаешь, в одном из тех наших давних разговоров он как-то сказал, что хотелось бы ему посмотреть, где я такое лихое детство провел, а я ему тогда адрес сказал и пообещал, что когда-нибудь покажу. Вот он мне и напомнил, что пора бы мне то свое обещание выполнить, и спросил: «Через час сможешь?» Я, как услышал это, так сразу понял, что не зря он шифруется, так что пришел туда только тогда, когда убедился, что «хвоста» за мной нет. Так мы с ним и встретились через много-много лет во дворе того дома, где наша семья до моих шестнадцати лет жила.

– То есть этот адрес в твоем личном деле не отражен, – понятливо кивнул Гуров.

– Пришел я, а там прямо-таки хлюст какой-то молодой на лавочке сидит! Я бы на него и внимания не обратил, если бы он сам меня не позвал. Да и признал-то я его только после того, как он темные очки снял. Рассказал он мне вкратце, что и почему с Васильевым приключилось, и попросил другу своему помочь, да и вообще в этом деле разобраться, и я обещал. А основательно мы с ним уже вечером у него дома посидели, и опять-таки я проверялся, как только мог. Он сказал, что, как только документы, – Петр кивнул на листки, – подготовит, так мне их и передаст. Я ему потом звонил, но не дозвонился.

– Видимо, Андрея к этому времени уже переселили и круглосуточную охрану к нему приставили! – предположил Крячко.

– Скорее всего, – кивнул Петр. – А потом он сам мне позвонил и пошутил, что согласен дать показания. Вот я и предложил организовать нашу встречу у меня в кабинете.

– И какого же черта ты его в Главк потащил? – взорвался Крячко. – Неужели встречу нельзя было организовать на какой-нибудь конспиративной квартире? Или тщеславие в тебе взыграло? Решил показать ему, что и сам не лыком шит?

Тут Гуров ожег Стаса таким взглядом, что тот мигом сунул себе в рот сразу две конфеты и даже ладонью его прикрыл, показывая, что больше не проронит ни звука.

– Да! – заорал Орлов. – Хотел показать, что тоже кое-чего в жизни добился! Хотя, если сложить все то хорошее, что я за свою жизнь сделал, с тем, что совершил он, и крошечной доли не наберется! Да ему сотни тысяч людей своей жизнью или уже обязаны, или будут! Ты думаешь, почему его голову на вес бриллиантов оценили? А потому, что он энциклопедия международного терроризма! Он за тридцать лет от рядового боевика до главного советника шефа поднялся! А память у него феноменальная! И он каждого, кого за это время хоть раз видел, запомнил! И где это было, и о чем говорили тоже! Ему теперь только фотографию покажи, и он тебе точно скажет, кто это и в чем замешан! Ты думаешь, ему американцы просто так в глазки заглядывали и умоляли в Штаты уехать? – И, немного выпустив пар, ернически сказал Крячко: – Вот такой этот Гюльчатай!

Стас опустил голову и на всякий случай сунул в рот еще одну конфету, а Гуров только поморщился и попросил:

– Не шуми, Петр! – А потом, горестно посмотрев на Крячко, вздохнул: – Что выросло то выросло! Будем терпеть!

– Да уж! Вырастил на свою голову! – буркнул Орлов и устало закончил: – И потом, ни одному психу даже в его больную голову не пришло бы, что у нас на Петровке может такое случиться! И, не будь на Андрее кевлар, убил бы его Панкратов – он же не промахивается.

Быстрый переход