|
И еще раз отметила, какой это был чуткий и великодушный жест с его стороны — оставаться ночевать у нее в эти дни, когда ее срок подходит к концу. У Ричарда уже было два ребенка (хотя в живых оставался только один), и поэтому Джил не ожидала, что он будет так заботиться о ней во время беременности. Но с того самого момента, как у нее появился животик и набухла грудь, Ричард обращался с ней с трогательной нежностью. В ответ Джил раскрыла ему душу и сердце. Беременность объединила их. Эта ячейка, которая у них постепенно складывалась, нравилась Джил все сильнее. Именно о такой близости она мечтала и отчаялась найти среди мужчин своего возраста.
— Я считаю, — подумав, ответил Ричард, — вероятность того, что Юджиния продолжала лечиться у того же дантиста после того, как наш брак закончился, невелика. «После того, как она оставила тебя», — мысленно поправила его Джил. — Я не понимаю, как полиция связала тебя с ней. И как они нашли тебя. Ричард переменил позу. Перед ним на широком пуфике, служившем кофейным столиком, лежали журналы, и он стал перебирать их. На обложке последнего номера «Радио таймс» блестела крупными зубами американская актриса, согласившаяся сымитировать английский акцент (наверняка у нее ничего не выйдет) ради того, чтобы сыграть роль Джен Эйр в очередном воскрешении одноименной и в высшей степени надуманной викторианской мелодрамы. «Тоже мне Джен Эйр, — язвительно подумала Джил. — Эта героиня сто с лишним лет взращивала в слабых умах легковерных читательниц совершенно необоснованную веру в то, что любовь порядочной женщины может возвысить мужчину с темным прошлым. Какая наивность!» Ричард не ответил ей. Она повторила: — Ричард, я не понимаю. Как они связали тебя с Юджинией? Конечно, она могла сохранить твою фамилию, но Дэвисов не так уж мало, чтобы сразу предположить, что вы с ней когда-то были женаты. — Это один из полицейских, — сказал Ричард. — Он знал, кто она такая. Еще по тому делу… Он бездумно отложил «Радио таймс» в сторону, и сверху оказался другой журнал, на обложке которого красовалась сама Джил. Одетая по нынешней моде, она стояла среди наряженных в костюмы артистов. С этой труппой она сняла свой триумфальный фильм «Отчаянные средства» — сразу после разрыва с Джонатоном Стюартом, чьи клятвенные обещания оставить жену «как только наша Стеф закончит Оксфорд, любовь моя» оказались столь же несостоятельны, сколь неудовлетворительными были его действия в постели. Через две недели после того, как «наша Стеф» сжала грязными ручонками свой диплом, Джонатон выдвинул новое оправдание — необходимость дождаться, когда несчастная девица «обустроится на новом месте в Ланкастере, любовь моя». Через три дня Джил порвала с ним отношения и с головой ушла в «Отчаянные средства». И вряд ли можно было найти другое произведение, чье название столько же хорошо отражало бы ее эмоциональное состояние в те дни. Джил спросила, не подумав: — По какому делу? — и тут же поняла, о каком деле говорит Ричард. Разумеется, было только одно дело, которое имело для него значение. То дело, что разбило его сердце, разрушило семью и бросило тень на двадцать лет его жизни. Джил быстро продолжила: — А, да, полицейские могли запомнить. — Тот детектив принимал непосредственное участие в расследовании. Поэтому когда он увидел ее имя на водительском удостоверении, то сразу решил найти меня. — Теперь понятно. — Джил не столько встала, сколько перекатилась на колени, чтобы дотянуться до его поникшего плеча. — Хочешь, я сделаю тебе чаю? Или кофе? — Я бы не отказался от коньяка. Джил приподняла одну бровь, но Ричард этого не увидел, поскольку не отрывал глаз от журнальной обложки. |
