— Ну, ладно, давай, беги. Я посторожу. Только до десяти часов.

— Договорились, — усмехнулся Антон, взял папку и зашагал в сторону остановки.

Пройдя несколько шагов, он остановился, резко повернулся и запоздало крикнул:

— Спасибо, Серега!

Но тот уже закрыл форточку и его не слышал.

Антон шел и думал, что служба в УСБ ГУВД отнимает у человека все-таки больше, чем дает. Разумеется, понимание, что ты служишь большому делу и охраняешь закон, — вещь великая. Но тут же к этому добавляется необходимость всегда уходить от вопросов и умение давать расплывчатые ответы. Даже не по необходимости, а уже чаще по привычке. Или вот врать этому хорошему соседу Сергею. Ведь когда ты говоришь, что работаешь в строительной компании, а на самом деле в полиции, ничего плохого в этом, конечно, нет. Но перестаешь быть открытым.

Антон работал «на выгоне». Так называют оперативников, которые никогда не заходят в здание ГУВД и работают под прикрытием. Под них специально создаются несуществующие компании с печатями и бланками, создаются юридические адреса этих коммерчсеских компаний, и некоторые люди даже знают об этих компаниях как о надежных и давно существующих на рынке. Это стоит больших, очень больших денег. И поэтому право работать «на выгоне» предоставляется только тем, кто не способен совершить ошибку и загубить дело, ради которого государственная казна выделяет немалые средства.

Никто из тех, кто работал в УСБ, до сих пор не видел Антона в лицо. А если и видел, то не догадывался, что этот высокий русоволосый парень — его коллега. В отделе кадров ГУВД дело Копаева не имело фото и личных данных, только свидетельства о награждениях и ссылки на засекреченные документы, хранящиеся в секретной части ГУВД. Но и там не было фото Копаева, и никто не мог отождествить его с двадцативосьмилетним парнем, живущим в скромной однокомнатной квартире типовой девятиэтажки и числящимся менеджером по продажам в строительной компании «Екатеринбургстрой».

Глава 1

До пятнадцати лет Антон рос счастливым человеком. Его отец умер, когда ему едва исполнилось три года, поэтому чувство горя от потери близкого человека в его памяти не всплывало. Отца он не помнил и не мог оценить присутствие мужского начала в семье. Антон довольствовался тем, что имел. Его мать, очень красивая и гордая женщина, тянула хозяйство, состоящее из сына и двухкомнатной квартиры, в одиночестве. Зарплаты учителя французского языка и небольших приработков в качестве репетитора хоть и хватало на жизнь, но не могло удовлетворить требования времени. Свои первые джинсы Антон надел именно в тот день, когда появился отчим. За год до смерти матери…

Мать убили на улице, и если была какая-то причина стать сотрудником милиции, то была она единственной. Антон окончил школу милиции, стал опером и нашел убийцу родного человека. Но это будет потом… А тогда, после гибели матери, его отправили в детский дом. Потому что несовершеннолетним детям, как известно, без опеки жить не разрешается… Но был в его жизни еще и отчим. Правда, после смерти матери он утратил желание общаться с пасынком. И даже отказался от участия в его жизни, дав согласие на помещение Антона в детский дом. Слава богу, усыновить еще не успел…

А тогда, еще при жизни мамы, отчим изумлял Антона. Через неделю после знакомства матери с Николаем Владиславовичем на кровати парня оказались вещи, об обладании которыми он мог только мечтать: настоящие, фирменные, привезенные из Германии спортивный костюм и кроссовки «Адидас», куртка из плащовки с эмблемой хоккейного клуба «Детройт Рэд Уингз», майки, от лейблов на которых рябило в глазах и делало всю картину нереальной. Из скромно одетого мальчика он превратился в дорогостоящего, обеспеченного мажора.

Антон не верил, что все это происходит именно с ним.