Вырядившись в соответствии с пожеланиями, я влился в толпу гостей. Прием проходил на террасе, у которой вместо крыши была решетка, увитая виноградом. Пройдя через обычную процедуру рукопожатий, я был представлен каким-то людям из Нью-Йорка, которые проявили ко мне такое же равнодушие, что и я к ним. Вскоре я приметил и Джилл. В ее длинных светлых волосах, кстати, ничуть не пострадавших от утреннего купания, красовались орхидеи. Очень мило.

Когда она отделилась от своей компании, я тотчас же повернулся к ней спиной, чтобы она спокойно могла подкрасться с тыла. Я же внимательно слушал полную даму в ярком гавайском платье — примерно в таком же щеголяла в аэропорту ананасная леди. Дама подробно рассказывала мне о тихоокеанском круизе на борту лайнера. Для тех, кто любил организованный отдых, это было превосходным способом провести отпуск.

Затем у меня за спиной послышались шаги, и голос женщины из администрации отеля сказал кому-то:

— Я уверена, вам будет о чем поговорить. Мистер Хелм тоже из Нью-Йорка.

Я повернулся, готовый узнать Джилл и напомнить о нашей утренней встрече на пляже — зачем осложнять работу даме, — но оказалось, что это вовсе не Джилл. Передо мной стояла и улыбалась усталой разочарованно-иронической улыбкой красивая темноволосая женщина в темных очках, делавших ее похожей на голливудскую кинозвезду инкогнито. До этого я никогда не видел ее, даже на фотографиях.

Я не мог ошибиться. Такие лица не забыть, если вы хоть раз увидите их. Нью-йоркцев увели общаться с другими замечательными гостями, и мы остались одни. Думаю, что я ничего не потерял от такой неожиданной подмены, и в конце концов Джилл никуда от меня не убежит.

Я помахал рукой официанту, который обносил гостей пуншем, но как мне следовало бы догадаться по ее сдержанной, если не сказать высокомерной манере, моя новая знакомая не собиралась пить из общей чаши. Ей понадобился скотч, во-первых, и особенная его марка, во-вторых. Мы отправились в бар, который был размещен в углу террасы специально для тех, на кого нелегко угодить.

Когда ее стакан был наполнен тем, что она заказала, она подняла его, выпила и удовлетворенно кивнула. Некоторое время мы молчали: два незнакомых человека, в силу обстоятельств оказавшиеся рядом и не знающие, что сказать друг другу. Судя по тому, как держалась моя дама, ей было решительно наплевать, говорим мы или нет. Я же, после долгих лет работы в нашей области, где поневоле приходится знакомиться с разными людьми для разных целей, с трудом выдерживаю светский разговор, если за ним ничего не кроется.

Наконец я не утерпел.

— Извините, но я не запомнил ваше имя.

— Маклейн, — сказала она. — Изобел Маклейн. Я глянул на ее левую руку и спросил:

— Миссис Изобел Маклейн?

— Да, миссис Кеннет Маклейн, — улыбнулась она. — Если уж быть абсолютно точной.

— А я Хелм, Мэттью Хелм.

— Понятно.

— Вы давно уже на этих островах, миссис Маклейн? Что ж, вопросы и ответы для такой беседы можно легко взять напрокат со склада и использовать по мере необходимости. Нет, оказалось, она здесь недавно, приехала два дня назад. Она еще раз улыбнулась и показала на свое шикарное черное вечернее платье без рукавов.

— Как видите, мистер Хелм, оно коротковато для местных фасонов. Я все еще нарушаю правила хорошего тона и ношу настоящую одежду. Меня, возможно, просто выставят из отеля, если я не куплю в ближайшее время муу-муу, только вот эти примитивные наряды не вызывают во мне энтузиазма.

Я и так предполагал, что многие люди и вещи не вызывают у миссис Маклейн энтузиазма, но она произнесла фразу с вызовом.