Дибс с волнением наблюдал за мной, сдвинув золотистые брови, отчего между ними залегла вертикальная складка. Сейчас он походил на того милого ретривера, которого я однажды видела в кемпинге под Пенсаколой. Сходство довершалось манерой наклонять голову, умудряясь при этом жевать.

Почесать за ушком?

Я сглотнула, с отвращением оттолкнув от себя эту мысль. Я не такая, как они — высокомерные, холеные мальчики-дампиры. Вечно была белой вороной.

Я стала тыкать вилкой в оладьи так, словно пыталась убить саму тупость.

— Они все такие? Ну, дампиры.

— Да. То есть кроме тебя. Грейвс сказал, что ты не такая. Он сказал, что ты…

— Привет, Дрю. — Грейвс шваркнул стулом и уселся рядом со мной. От его длинного черного плаща пахло холодным воздухом и сигаретным дымом — принес с улицы. Щеки раскраснелись — ему очень шло, — в ухе поблескивала серьга. Глаза тоже горели. — Дибс! Рад тебя видеть, братан.

Дибс резко захлопнул рот — странно, что не прикусил язык. Он с виноватым видом вновь принялся пережевывать мясо.

— Так значит, ты Верхний? Эротично. — Я снова ткнула вилкой в оладьи. — Просто обалдеть.

— Кто бы говорил. Ты-то вообще любишь связывания, малышка. — Грейвс метнул взгляд на Дибса и снова перевел на меня. — Что произошло?

Дибс пожал плечами и откусил следующий кусок.

Надменным, жестким тоном я изрекла:

— Один подлец-дампир очень любит насмешничать. — Я продолжала тыкать вилкой в тарелку. — Все, мне пора на занятие.

— Я с тобой — первый урок у нас вместе. Рад, что ты решила пойти.

Какое самодовольство! И улыбка размашистая, аж ямочка на левой щеке показалась. Уже ничего детского в лице. А на подбородке что? Неужели щетина? На волосах капли — видимо, на улице дождь. Ну, да. Он ходил курить, а потом вернулся…

Господи…

Обеими руками я ухватилась за край стола. Вилка со звоном упала на столешницу с рисунком «под дерево». Зубы сжались так, что челюстям стало больно. До этого на меня много раз накатывала ярость. Но то было детское негодование. А теперь какое-то новое ощущение поглотило меня целиком. В глазах замелькали красные искры, а правой рукой мне невероятно захотелось ударить Грейвса, чтобы сбить с его лица тупую улыбку. Только рукой? Нет! Все тело содрогалось от этого непреодолимого желания.

— Ого… — Дибс с лязгом отодвинул стул. — Грейвс, у нее приступ ярости!

Меня трясло. По телу прокатилась судорога. Что со мной? Это же Грейвс. Здесь он мой единственный друг. Неужели я правда хотела на него накинуться? И за что?

— С ней все в порядке. — Грейвс смотрел на меня уже без улыбки. Лицо его было задумчивым и таким знакомым. — Просто она иногда нервничает, но теперь все хорошо. Правда, Дрю?

И в одно мгновение ярость улетучилась, оставив после себя лишь раскаленный комок в груди. Я снова обрела дар речи.

— Да. Нервничаю. — Что со мной было? Что это? Откуда? — Боже, — задыхаясь, выдавила я из себя.

В зале все примолкли. В тишине напряжение ощущалось еще больше. Но тут у меня словно вынули затычки из ушей, и я немного расслабилась.

— Ты слишком себя накрутила, — вот и все, что сказал Грейвс. — Давай ты еще что-нибудь съешь. Ветчины хочешь?

Ко мне приходил Кристоф. Я должна с тобой поговорить.

Эти слова замерли у меня на языке. Рядом Дибс чем-то хрустел. Судя по звуку — костью. Желудок у меня подпрыгнул, как танцор джиги.

— Нет.