Борн и Сорайя неслись по этим зловещим улицам, погруженным в темноту. Оглянувшись, Борн уже второй раз заметил сзади черный «Камаро».

– Мы подцепили «хвост», – бросил он через плечо.

Сорайя даже не потрудилась обернуться.

– Это «Тифон».

– А ты откуда знаешь?

Сквозь вой ветра Борн услышал характерный металлический щелчок выкинутого лезвия. Острие прижалось к его горлу.

– Остановись у обочины, – произнесла ему в ухо Сорайя.

– Да ты с ума сошла! Убери нож.

Она лишь сильнее вдавила лезвие в кожу.

– Делай, как говорю.

– Не надо, Сорайя.

– Это тебе нужно подумать о том, что ты наделал.

– Я понятия не имею, о чем ты…

Сорайя с силой ткнула его в спину.

– Черт побери, остановись же!

Борн послушно сбросил скорость. Черный «Камаро» с ревом приблизился к нему слева, прижимая к тротуару. Сорайя с удовлетворением отметила это, но тут Борн с силой вонзил большой палец в нервный узел у нее на внутренней стороне запястья. Ее рука непроизвольно раскрылась, Борн подхватил выпавший нож за рукоятку, закрыл его и убрал в карман.

«Камаро», действуя строго по инструкции, обогнал мотоцикл и встал под углом к тротуару, перегораживая дорогу. Пока машина еще качалась на рессорах, открылась передняя правая дверь, и оттуда выскочил вооруженный агент. В этот момент Борн выкрутил руль. Двигатель взревел, и мотоцикл рванул вправо, через выжженную лужайку, скользнув в узкий переулок между двумя домами.

Сзади послышались крики, звук захлопнувшейся двери, сердитый рев «Камаро», но все это было бесполезно. Переулок оказался слишком узким для машины. Она не могла преследовать мотоцикл. Конечно, можно было попытаться перехватить его с противоположной стороны, но у Борна имелся ответ и на это. Эта часть Вашингтона была ему прекрасно знакома, и он мог поспорить, что его преследователи очутились здесь в первый раз.

С другой стороны, ему приходилось иметь дело с Сорайей. Хоть он и отобрал у нее нож, молодая женщина по-прежнему могла использовать в качестве оружия все части своего тела. Что она и сделала, с максимальной экономией движений и эффективностью. Сорайя воткнула кулаки Борну в почки, заколотила его локтем по спине и даже попыталась выцарапать ему глаз большим пальцем, несомненно желая расквитаться за то, что произошло с беднягой Тимом Хитнером.

Все эти нападки Борн переносил с угрюмым стоицизмом, по возможности отбиваясь от Сорайи, при этом не забывая управлять мотоциклом, который ракетой несся вперед, зажатый с двух сторон грязными стенами. Наиболее частыми препятствиями, которые ему приходилось объезжать на полной скорости, были мусорные баки и валяющиеся на земле пьяные.

Вдруг впереди, в конце переулка появились трое подростков. Двое зловеще размахивали бейсбольными битами. Третий, стоявший чуть сзади, направил на приближающийся мотоцикл пистолет.

– Держись! – крикнул Сорайе Борн.

Почувствовав, как молодая женщина крепко обвила его руками за талию, он откинулся назад, резко смещая центр тяжести, и одновременно до отказа выкрутил ручку газа. Переднее колесо мотоцикла оторвалось от земли. Они понеслись на бандитов, словно вставший на задние лапы лев, готовый броситься на добычу. Борн услышал звук выстрела, однако корпус мотоцикла был надежной защитой. И тотчас же они оказались в самой гуще врагов. Выхватив биту из рук юнца слева, Борн ударил ею по руке третьего бандита, и пистолет отлетел в сторону.