– Познакомься, это Сорайя Мор.

Тайрон окинул Сорайю с ног до головы взглядом больших черных глаз.

– Дерон страшно разозлится. Ты должен был прийти один.

– Беру все на себя, – сказал Борн. – С Дероном я все улажу.

В этот момент входная дверь оливкового дома открылась, и на крыльцо вышел высокий стройный красивый мужчина с кожей цвета какао.

– Джейсон, какого черта? – Нахмурившись, Дерон спустился с крыльца и направился к Борну. Он был в джинсах и хлопчатобумажной рабочей рубашке с закатанными рукавами. Его высокомерие граничило с ледяным холодом. – Ты же знаешь порядки. Ты сам установил их, еще когда имел дело с моим отцом. Никто, кроме тебя, не имеет права сюда приходить.

Борн встал между Дероном и Сорайей.

– У меня есть чуть больше двух часов, чтобы успеть на рейс до Лондона, – тихо промолвил он. – Я вляпался в дерьмо по самую шею. И мне нужна помощь, ее и твоя.

Дерон приблизился большими, вялыми шагами. Когда он оказался совсем рядом, Сорайя разглядела, что у него в руке пистолет. И не простой пистолет: «магнум» 357-го калибра.

Увидев, что она непроизвольно отступила назад, Дерон продекламировал на безукоризненном британском английском:

На что Сорайя ответила:

– Вижу, вы знакомы с Шекспиром, – улыбнулся Дерон.

– «Король Генрих Шестой», часть третья, в школе одно из моих любимых произведений.

– Но действительно ли окончен бой?

– Покажи ему НЭМ, – попросил Борн.

Сорайя протянула Дерону маленькую пластмассовую коробочку.

Засунув «магнум» за пояс, Дерон протянул руку с изящными длинными пальцами хирурга – или вора-карманника.

– Ага! – У него зажглись глаза. Вытащив маячок, он с любопытством его осмотрел.

– Новейший поводок ЦРУ, – объяснил Борн. – Сорайя выковыряла этого чертенка из меня.

– Сразу видно работу ДАРПА, – заметил он, буквально облизываясь от радости. Больше всего на свете ему нравились новые технологии.

Пока они шли следом за хозяином к оливковому дому, Борн сообщил Сорайе, что Дерон не хирург и не вор-карманник. На самом деле он подделывал картины и в своем ремесле считался одним из лучших в мире. Специализировался Дерон на Вермеере – у него был дар воспроизводить игру света и тени, – но на самом деле он мог воспроизвести буквально все, чем и занимался за астрономические суммы. Но все до одного его клиенты утверждали, что работа Дерона стоит своих денег. Он гордился тем, что все его заказчики остаются довольны.

Проведя своих гостей в дом, Дерон плотно закрыл входную дверь. Сорайя вздрогнула, услышав неожиданно тяжелый металлический лязг. Однако это была не обычная дверь; таковой она лишь казалась снаружи. Изнутри в теплом свете ламп блеснула стальная обшивка.

Молодая женщина огляделась вокруг, пораженная увиденным. Прямо перед ней уходила вверх извивающаяся лестница из тигрового дуба; слева был коридор. Справа находилась просторная гостиная. Полированные деревянные полы были покрыты дорогими персидскими коврами, на стене висели шедевры мировой живописи: полотна Рембрандта, Вермеера, Ван Гога, Моне, Дега и многих других художников. Разумеется, все это были подделки, не так ли? Сорайя с любопытством осмотрела картины, и хотя она не была специалистом, все работы ей очень понравились. Несомненно, если бы она увидела их в музее или на аукционе, у нее не возникло бы сомнений в их подлинности. Сорайя присмотрелась внимательнее. Некоторые из полотен действительно были оригиналами.

Обернувшись, она увидела, что Дерон стиснул Борна в теплых объятиях.

– У меня до сих пор не было возможности поблагодарить тебя за то, что ты пришел на похороны, – сказал Борн.