Но, к счастью, Льюис обо всем позаботился. В перерыве между фотографированием он с улыбкой сообщил девушкам, что один добрый старикан оплатил их обучение в школе. Ему никто не поверил, но это создало атмосферу загадочности, что еще больше повысило их статус.

Под конец дня Кейт вышла с занятия по рисованию в состоянии абсолютного блаженства. Преподаватель назвал ее портфолио «впечатляющим», а стиль — «подвижным и завораживающим». Единственное, чего ей не хватало для полного счастья, — это Роб.

Габриель, естественно, ни с кем не общался и за ланчем сидел один. В течение дня Кейтлин видела его несколько раз — всегда особняком, с презрительно поджатыми губами. На взгляд Кейт, он вполне мог занять высокое положение в школьной иерархии, ведь он был таким красивым, таким мрачным и опасным. Но Габриелю, казалось, это совсем не было нужно.

После школы Марисоль приехала за ними на серебристо-голубом фургоне марки «Форд». Она забрала всех, кроме Габриеля, который не появился на стоянке. Кейтлин, памятуя о том, что Габриель освобожден на поруки, понадеялась, что он самостоятельно отправился в институт.

— А теперь займемся тестами, — сказала Джойс, когда они добрались до дома.

Кейтлин не возражала. Первый день в школе привел ее в восторг, а тестирование означало, что весь вечер она будет рядом с Робом. Ей не хватило времени разработать план по завоеванию его сердца, но думать об этом она не переставала. Может, все получится спонтанно?

Но Джойс первым делом отослала Роба наверх, сказав, что позовет его, как только разберется с остальными.

— Льюис, радиоэнцефалограмма готова, — сказала она и усадила Льюиса в ту же секцию для индивидуальной работы, что и раньше.

В этот раз Кейтлин достаточно осмелела, чтобы подойти и посмотреть, в чем дело.

— Что это за штука? — спросила она, глядя на аппаратуру напротив Льюиса.

Это походило на компьютер, только на экране была сетка с зеленой дергающейся вверх-вниз линией по центру. Что-то вроде монитора, на котором в больнице отображается пульс пациента.

— Это генератор случайных событий, — пояснила Джойс — Компьютер настроен на выполнение одной-единственной операции и выдает случайные числа. Он и сейчас их выдает, положительные и отрицательные, но все произвольные. Их отображает зеленая линия. Задача Льюиса — поднять линию выше, заставить машину выдавать больше положительных чисел, чем отрицательных.

— И ты способен на это? — спросила Кейт, удивленно глядя на Льюиса. — Силой мысли?

— Ага, это и есть психокинез. Вообще-то это гораздо легче, чем заставить кости ложиться нужными гранями вверх, но такое мне тоже иногда удается.

— Держись подальше от Вегаса, малыш. — Джойс постучала его по макушке костяшками пальцев. — Местные ребята прострелят тебе коленные чашечки.

Она повернулась к Анне.

— А теперь ты. Все то же, что и вчера. Я хочу, чтобы ты указала мышонку, в какую норку бежать.

Анна уже вытащила белого мышонка из клетки.

— Задело, Микки, — сказала она, — мы войдем в историю.

— Верно. И ты, Кейтлин. — Джойс кивнула в сторону ширмы, куда Марисоль закатывала какую-то аппаратуру.

Кейт с опаской посмотрела на датчики и провода.

— Не нервничай, это всего лишь электроэнцефалограф, — объяснила Джойс — Он фиксирует волны, исходящие от мозга.

— О, великолепно.

— Это все ерунда. Возненавидишь ты вот это. — Джойс показала Кейт какой-то тюбик, похожий на зубную пасту. — Крем для электродов, попадет на волосы — замучаешься смывать.

Кейтлин покорно села в кресло с откидной спинкой.

Марисоль на секунду остановила на Кейт взгляд карих глаз с густыми ресницами.