Это и есть доктор Гудман, который хорошо поработал? Я упёрлась на локти и бегло осмотрела помещение. Серебристые стены, три кожаных кресла, стеллажи с медицинскими препаратами, большой деревянный стол с древним компьютером и мелкие элементы декора, нелепо разбросанные по кабинету.
Ко мне подошла медсестра в белом халате и попросила, чтобы я села, после чего взяла мою правую руку в свою и закрепила на запястье металлический браслет. Я присмотрелась и заметила на нём мелкую надпись, состоящую из комбинации цифр 02-0001703-01-02. Мне стало страшно.
— Молодец, хорошая девочка. Теперь ты мне нравишься, — с ухмылкой сказал доктор Гудман. Я не обратила на него внимания и спросила у медсестры:
— Что со мной будет? Меня накажут?
Она посмотрела на доктора, пожала плечами, явно перед ним извиняясь, и ответила:
— Всё будет хорошо, детка. Не бойся.
Она немного меня успокоила. Потом появились два человека в чёрном и вывели меня прочь из кабинета. Мистер Гудман блеснул доброжелательной улыбкой мне вслед.
Глава 2. Николас Миллер. Главный редактор
Окунаясь с головой в прошлое,
не забудь вовремя вернуться…
Мой последний рабочий день в неделе уже подходит к концу. Мне позвонила секретарша Майли и напомнила, что через несколько минут у меня запланирована встреча с молодым писателем. Я не хочу ни с кем разговаривать, кроме клиентов и коллег. Разговоры, соответственно, только о работе. Я уже несколько месяцев не общаюсь с друзьями и даже перестал писать музыку. Я живу от работы до работы в офисе, ем и сплю. Меня это вполне устраивает. Завтра суббота, впереди два выходных, которые я проведу в полном одиночестве, наполненным отчаянием и скукой. Я превратился в растение, как говорит мой друг Адам. Это единственный человек, с которым я могу поделиться своими переживаниями.
Вот уже в который раз за сегодня я открыл нижний ящик своего рабочего стола и достал серебристый ноутскрин, принадлежащий Мелоди. Я всё ещё безумно зол на неё, но не могу выкинуть из головы воспоминания о ней. От безысходности у меня опустились руки, остаётся только смотреть в безжизненный экран. Она редко пользовалась своим ноутскрином. Зато благодаря этой железке мы и познакомились поближе. Помню, когда Мелоди пришла устраиваться к нам в «Пефом Паблишинг» на работу примерно два с половиной года назад, я сразу увидел в ней потенциал. Она заняла должность журналистки в нашем издательстве. Позже я узнал, что девушка пишет стихи, и доверил ей вести колонку о новостях музыки и кино в одном из ведущих журналов страны. Она отлично справлялась с работой, совмещая её с учёбой в Академии Искусств, и стала известной журналисткой на весь город. Журнал начали покупать взрослые люди, раньше же он пользовался популярностью только среди детей и подростков. Мелоди — незаменимый работник, который знает своё дело и выкладывается по полной программе. Сейчас её не стало, и я закрыл к чертям журнал «Мелодия жизни». Он не должен существовать без её удивительных колонок. Читатели любили её.
После того, как закончилось наше короткое собеседование, Мелоди ушла, забыв у меня на столе свой ноутскрин. Так я узнал её номер телефона и даже адрес. Знаю, это подло, но я не мог ждать следующего рабочего дня, чтобы увидеть красивую незнакомку. С тех пор она забывала ноут постоянно: на работе, у меня дома и в студии. Ей были не по душе новые технологии, была б её воля, она бы пользовалась простым кнопочным телефоном. Их уже давно не выпускают, поэтому всегда при ней был планшетный компьютер, в котором хранились все её статьи и стихи. С тех пор мы никогда не расставались…
Пару секунд я покрутил ноутскрин в руках, протёр салфеткой экран и положил обратно в ящик. Пусть, как и я, ждёт возвращения нашей Мелоди. Несмотря ни на что, я всё ещё люблю её.
Мои мысли о Мелоди прервал тихий стук в дверь. |